Семь чудес и временной разлом

– На остров напали, – подтвердила Калани. – Он нуждался в присутствии матери изобретений. Мне срочно понадобилось человеческое тело. Детали выяснялись уже по ходу.

Сглотнув, я встал перед мамой. Ее объяснения кое-что прояснили, но вопрос о том, кто заказал мамину смерть, оставался открытым. Если кто-то решит ей навредить, ему или ей сначала придется иметь дело со мной.

– Энн Маккинли! – воскликнула Калани. – Предстань перед Омфалосом!

Алия нахмурилась:

– Кто?

– Нет! – закричал я. – Вы не можете!

Глаза Калани смотрели прямо на маму.

– Твой сын доказал свою ценность, Энн. И он удивительным образом похож на моего дорогого Караи, если хочешь знать.

– Стойте, – растерялась Алия. – Сестра Нэнси… это мать Джека?!

– Из всего того, что я узнала за сегодня, – заметила Нирвана, – это кажется наименее странным.

Я не мог найти слов, чтобы описать свой шок от образа Торквина, улыбающегося мне точно гордая за своего внука бабушка. Калани сошла с лестницы и, тяжело ступая, направилась к нам. От кончика меча, царапающего пол, полетели искры.

Мама выпрямила спину. По ее щекам бежали слезы, но она не выглядела испуганной.

– Я всего лишь не позволила тебе лишить моего сына матери, Омфалос. Так поступила бы любая мать. Чтобы спасти ему жизнь, я должна была найти способ, как вылечить его, до того, как ему исполнится четырнадцать. Ради этого я лишилась всего. Я работала с людьми, чьи идеи мне ненавистны. Но я бы пошла на это вновь – не колеблясь ни секунды.

– Тебе не придется, – сказала Калани. – Время, когда твоя смерть послужила бы моим целям, давно прошло. Ты заплатила свою цену, как и я.

У мамы расслабились плечи.

– Подожди… так приказ о моей смерти больше не действителен?

– Разумеется, – подтвердила Калани. – Ситуация изменилась. Мы прошли долгий путь. И сейчас я понимаю, что твои действия были вызваны не желанием остановить нас, но добиться успеха. Теперь, благодаря мужеству твоего сына и его друзей, мечты Караи наконец-то смогут осуществиться. У тебя есть полное право гордиться им, как горжусь я.

Я не мог поверить собственным ушам. Мне было все равно, что теперь все знали правду. Впервые с моего глубокого детства я смог обнять маму, и это было потрясающе.

– То есть… вы нам поможете? – спросил Касс.

– Ваши и мои цели неразрывно связаны, – ответила Калани. После чего щелкнула своими – Торквина – пальцами. – Но мы атлантийцы, и все должно быть сделано в атлантийских традициях.

Четверо жрецов подошли к алтарю, двигаясь так плавно, что, казалось, парили в воздухе. Они подняли Элоизу. Распевая высокими голосами какую-то тарабарщину, они отнесли ее к колодцу. Ее веки затрепетали, и затем она посмотрела на брата.

– Касс? – произнесла Элоиза.

Что стало ее последним словом, прежде чем жрецы бросили ее в дыру.

Глава 47 Воин пропускает вперед Портного

Громкий всплеск заставил меня вздрогнуть. Он эхом прокатился по пещере, оповещая, что Элоиза упала в бассейн на дне колодца. Остальные жрецы рухнули на колени, визжа во всю мощь своих сморщенных от старости легких. Марко бросился на Калани. Выкрикивая имя сестры, Касс подбежал к краю дыры и прыгнул.

Калани направила на Марко меч. Р’амфос ткнул в Касса костлявым пальцем. Марко и Касс оба застыли в воздухе на несколько долгих секунд. Затем, точно влекомые невидимыми нитями, они скользнули в сторону и невредимыми опустились на каменный пол.

– Ты чудовище! – заорала мама на Калани. Она, Алия и я попытались подбежать к колодцу, но нас тоже отбросило назад.

– Если вы хотите принести кого-то в жертву, принесите меня! – закричал Касс, подползая к краю колодца. – ЭЛОИЗА!

Его голос эхом отозвался из темноты внизу. Мы все окружили кольцом дыру и посветили внутрь фонариками.

Я услышал кашель и плеск.

– ЭЛОИЗА, ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ? – заорал Касс. – ТЫ В ПОРЯДКЕ?

Снизу донесся голос Элоизы:

– Ну, вода холодная. Но ничего так, освежает.

Калани присела на колени рядом с нами и заглянула в колодец:

– Как голова, дитя мое?

– Ничего, кажется… – Ее голос вдруг оборвался, а на смену ему пришел вопль: – А-ай! Ай-ай-ай-ай-ай!

Мы все напряглись. В чем дело?

Калани спокойно улыбнулась и вытянула руку. Р’амфос дал ей веревку, которую достал из урны у алтаря.

Сев на колени у самого края колодца, Калани опустила в него конец веревки. Ощутив подергивание, она легко вытянула Элоизу, словно та была соломенной куклой.

Девочка встала на ноги, вытерла с глаз воду, после чего одним резким движением изо всех сил врезала Торквину по мясистому лицу.

– Зачем ты швырнул меня в колодец? Между прочим, было больно!

Прежде чем Калани успела отреагировать, Касс обхватил сестру обеими руками и поднял ее в воздух. Стоявшая рядом с ним Алия судорожно вздохнула.

Когда Элоиза и Касс развернулись, я понял, что ее испугало. На затылке Элоизы, ясно как день, виднелись две яркие белые полоски, складывающиеся в символ лямбды.

* * *

Когда мы шли назад по проходу, Калани-Торквин, все еще потирала челюсть.

– Ничего у тебя удар, – сказала она Элоизе.