Семь дней

– Ни в квартире, ни в ее крови не обнаружены, – ответил Гриссел.

– Иногда люди забывают указать, какие у них есть ценности, – заметил Ньяти. – Допросите тех четверых с криминальным прошлым, как следует нажмите на них. Если вам покажется, что их алиби сомнительны, сразу идите ко мне, и мы выпишем ордер на обыск. Установили слежку за их домами? Нельзя допустить, чтобы они сбыли улики своим сообщникам!

– Мы сейчас как раз проводим инструктаж с сотрудниками на местах, – ответил детектив из отдела особо тяжких преступлений. – Все участки приведены в состояние боевой готовности.

– Хорошо, – кивнул Ньяти. – Что еще?

Снова встал капитан Филип ван Вейк:

– Пришли распечатки телефонных переговоров Слут с июля по декабрь прошлого года, сейчас мы вводим все данные в систему. Появилось много нового, теперь у нас есть и информация обо всех, кто работал в ее доме. Никто из нашего отдела не уйдет домой, к завтрашнему утру будет проведен полный сопоставительный анализ. Мы проверили серийные убийства со сходным почерком и ничего не нашли. Ни в нашей провинции, ни в стране в целом. Обнаружилась одна странность, хотя, возможно, наша находка ничего не значит. Я попросил составить диаграмму финансовых трат жертвы. Судя по результату, начиная с января прошлого года с каждым месяцем она тратила все меньше и меньше, особенно по своей кредитной карте. Вначале уменьшение было относительно небольшим, три – пять процентов в январе и феврале, но потом стало существеннее. К декабрю уменьшение составило уже двенадцать процентов по сравнению с тем же периодом прошлого года, хотя ее чистый доход за тот период возрос.

Гриссел пожал плечами:

– Возможно, у нее просто не было времени тратить деньги. По словам подруг, последний год она чуть ли не круглые сутки проводила на работе.

Он поблагодарил ван Вейка и спросил Купидона, удалось ли что-нибудь выяснить у сотрудников «Силберстейн». Вон привлек к себе всеобщее внимание меткими, остроумными замечаниями о высокомерии юристов, о их неумении «сказать хоть слово в простоте». Они проверили все – даже электронный пропуск Слут и ключи от ее кабинета. Из ее вещей ничего ценного не пропало.

– И профиль, составленный нашим мозгоправом, тоже ничего не дал. Начальник Прёйс даже выговорил мне: мол, они бы ни за что не приняли на работу замкнутого типа с неприятным характером.

Когда совещание закончилось, Гриссел включил телефон и увидел, что ему пришло сообщение от генерала Африки.

«Бенни, вижу, негодяй раздобыл и твой электронный адрес. Ответь, не поступало ли от него еще что-нибудь».

Перезвонить он не успел. Из отдела особо тяжких преступлений привели первого из четверых подозреваемых с судимостью – помощника сантехника. Вскоре после этого привели упаковщика из компании по переезду и двух отделочников.

Каждого из них допрашивали двое опытных детективов в здании УРОВП; еще двое обзванивали участки и проверяли алиби арестованных. Ньяти лично съездил в закусочную «Жареная курочка по-кентуккийски» за курицей и газировкой. Все перекусывали не отходя от рабочих мест.

Гриссел перемещался из отдела в отдел и слушал. Настроение все больше падало по мере того, как подтверждалась невиновность очередного подозреваемого.

Без четверти семь он вошел в кабинет Мани. Командир разговаривал по телефону, но жестом велел Грисселу войти и сесть. Бенни повиновался и теперь слушал, как Мани спокойно вводит в курс дела генерал-лейтенанта из Претории.

– Да, генерал, я понимаю, прессе есть чем поживиться… Нет, я не смотрел последний выпуск новостей… Понимаю, генерал. Мы прилагаем все усилия, но… Нет, генерал, я не оправдываюсь… Уверяю вас, мы прилагаем все силы… – И все это со стоическим терпением. Наконец Мани тихо и аккуратно положил трубку на рычаги.

– Извините, бригадир, – сказал Гриссел.

– Бенни, тебе не за что извиняться. – Мани устало отер лоб. Гриссел впервые заметил, что напряжение сказывается и на нем.

– Бригадир, те судимые рабочие… Ничего не выходит. Все они невиновны.

– Но ведь ты, кажется, ничего другого и не ожидал.

– Да, бригадир. Никому из них Слут не открыла бы дверь.

– И она всегда запиралась. Тем более дом новый, мало ли что…

– Да, бригадир.

Мани встал и взял куртку.

– Иными словами, наша последняя надежда – на ЦУИ, – сказал он.

– Да, бригадир.

Мани снова отер вспотевший лоб, от бровей до линии роста волос.

– Бенни, знай: по-моему, пока ты прекрасно справляешься. И не важно, что говорит генерал.

– Недостаточно прекрасно, бригадир.

Мани сжал ему руку и приказал:

– Пошли. Пора домой! Завтра будет новый день.

Гриссел взял в кабинете досье и куртку, по тихому коридору дошел до лифта. На лестнице послышались торопливые шаги.

– Капитан!

Он обернулся. К нему трусцой приближался Фик.

– Бенни, пришло еще одно сообщение… от стрелка.

– Ты его прочел?

– В том-то и дело. Там не письмо, а только фото.

– Кто на фото?

– Мужчина.

– Кто он?

– Понятия не имею.