Семь дней до Мегиддо

Я молчал. Чувствовал взгляды спиной. Но мне даже перед Миланой стыдно не было.

Я вдруг понял, любовь – это когда тебе не стыдно.

Обняв Дарину, я осторожно повернулся к своей странной команде.

Милана смотрела грустно, но без злости.

Деда Боря едва заметно мне подмигнул. Но хорошо подмигнул, с пониманием.

Наська, которая как-то неожиданно прижалась к Елене, вдруг фыркнула и своим прежним, нормальным голосом воскликнула:

– Хватит тискаться, на вас ребенок смотрит, между прочим!

– А ты отвернись, – посоветовал я.

Дарина медленно, неохотно отстранилась. Посмотрела на всех поочередно, будто оценивая. Сказала:

– Вы уверены, что хотите быть здесь?

Никто не ответил, все просто стояли и ждали.

Дарина вздохнула и на миг прикрыла глаза.

И я ощутил теплую волну, прошедшую по мне и сквозь меня.

Теплую, но рассеянную и полную беспокойства.

– Идем в «защищенную зону», – сказала Дарина. – Быстро, все за мной. Гнездо что-то чувствует.

Уговаривать нас не пришлось. Запинаясь о мягкую рухлядь, мы пошли за Дариной. Я шел рядом – она не отпускала мою руку.

– Какое странное Гнездо, – сказала Елена. Она с любопытством оглядывала этот склад ковров и постельных принадлежностей. – Свет… все эти тряпки.

– У нас так, – не оборачиваясь, ответила Дарина.

– В том Гнезде, куда попала моя внучка, всё иначе, – сказала Елена. Вряд ли она хотела рассказывать об этом, скорее обозначила мотивы, по которым здесь оказалась. Но я заинтересовался.

– И как там?

– Зеркала, – ответила Елена. – Всё в зеркалах. Очень ярко, холодно. Пол ровный, скользкий, как каток, его чем-то натирают.

– Это в Орехово, – сказала Дарина. – Знаю.

– А как выглядит Гнездо в Перово, тоже знаешь? – заинтересовался деда Боря.

– Да, – Дарина замешкалась на миг, потом продолжила: – Там с потолков свисают веревки. На полах вода. Жарко. Повсюду трубы, обмотанные войлоком, столбы, шесты, палки. Если ты уже не куколка, очень трудно ходить.

– Верно, – признал деда Боря.

– Кто у вас там? Внук, внучка?

– Сын, – с легкой неловкостью ответил старик.

Ого! Крепок дед! Сколько же ему было, когда родился ребенок? Под шестьдесят, пожалуй.

– Там хорошее Гнездо, – сказала Дарина. – Не переживайте.

– Не скажешь, почему все Гнезда разные? – спросила Елена.

– Нет, не скажу, – просто ответила Дарина.

Мы вышли к концертному залу, где я когда-то сражался с монстром. Я увидел свои разорванные кроссовки, так и валяющиеся среди ковров. Шестилапого чудовища не было, и мне показалось, что и тряпки в этом месте лежат другие.

Дарина с Наськой его резали на части, чтобы вытащить из зала?

Может быть…

Дверь из серого металла была закрыта, Дарина остановилась перед ней, посмотрела на нас. Сказала:

– Это «защищенная зона» Гнезда. Обычно сюда даже куколки не допускаются… – Она замешкалась, потом продолжила: – Но протокол чрезвычайных ситуаций достаточно гибок. Я считаю, что у меня есть право допуска. Прошу ничего не трогать, не задавать вопросов и по возможности не запоминать.

– Девочка, последнего мы обещать не сможем, – сказал деда Боря.

– Понимаю, – Дарина неловко улыбнулась. – Ну… я так, на всякий случай.

Наверное, только я понимал, что происходит. Она связана приказом Инсеков не совершать ничего необычного. Впустить нас в защищенную зону, чем бы она ни была, очень необычно. Но она впускает, придумывая сама себе оправдания.

– Может, не стоит? – спросил я. – Мы можем…

И осекся. Гнездо вздрогнуло, вздохнуло и заныло, словно больной зуб. Я ощущал его испуг и затаенную ярость.

Враг уже здесь.

– Быстрее! – выкрикнула Дарина. Створки втянулись в дверную коробку, мы вбежали внутрь, и дверь за нами закрылась.

Разумеется, я стал оглядываться. Ну как можно было не осмотреться?

Небольшое помещение, комната метров пять на пять. Высокий потолок.

И всё – из серо-синего металла.

Он покрывал и пол, и стены, и потолок. Без единого шва, без отверстий и дверей. Даже та дверь, через которую мы вошли, здесь была не видна. Цельная коробка, выстроенная внутри здания. Потолок светился ровным неярким светом, кажется, стены тоже, только бледнее.

И всё!

На что тут смотреть-то?

– Мы не задохнемся? – спросил я.

Дарина покачала головой.

– Оболочка осуществляет газообмен. Кислород поступает внутрь, углекислый газ, избыточное тепло и влага выводятся.

Я едва не спросил, что это за помещение, для чего предназначено. Вовремя остановился. Какая разница? Укрытие для самых ценных обитателей Гнезда. Суперпрочный сейф. Склад для мутагенов.

– А новые куколки? – спросил я. – Они в безопасности?

Дарина заколебалась. Потом повернулась к одной из стен, сказала:

– Выходите.

В стене возникла дверь. За ней было еще одно помещение, совсем маленькое. На полу лежали матрасы и одеяла, явно принесенные сюда в спешке, стояли какие-то коробки и бутылки. На матрасах сидели трое детей, одетых так же пестро и вразнобой, как и Наська. Мальчишек я не сразу узнал, во время нашей единственной встречи они спали, были лысые и тощие. Сейчас выглядели почти нормально, и волосы отросли.