Семь дней в Гималаях

Читая эти записки и невольно проецируя их на современность, я сделал для себя вывод, что они не только не противоречат, но, наоборот, согласуются с нравственным поиском наших шей, потому что они не отрывают человека от земли, не растворяют его в блаженном созерцании заоблачной синевы, а заставляют его работать, — причем работать постоянно и в любых условиях — над решением конкретных практических задач повседневности.

Словом, в записках Антаровой — и этим они сразу и навсегда завоевали мое сердце — схвачена светящаяся позитивная суть индийской духовной культуры, индийского этического опыта. Мне они еще раз подтвердили правоту знаменитой мысли Достоевского о «всемирной отзывчивости» русского характера. Помню, находясь уже непосредственно в Индии, сколько раз и убеждался, как точно отвечают записки Антаровой призывам и устремлениям учителей новой Индии, и прежде всего — Вивекананды, этого стойкого и пламенного сторонника философии активного действия.

В общем, «открытие Антаровой» стало для меня событием, к которому мне захотелось (поскольку речь идет о моем «внутреннем» путешествии в Индию) приобщить и других. Выписывая из ее рукописей отдельные фрагменты, выстраивая их в определенном порядке, объединяя той или иной темой, я как бы превращал их в своеобразные письма-послания, адресованные не только себе самому, но и тем, кто будет их читать. Для себя я назвал их «Наукой радости». Такое определение, на мой взгляд, наилучшим образом выявляет существо дела. Впрочем, судите сами по этим выпискам.

«Помни, что радость — непобедимая сила, тогда как уныние и отрицание погубят все, за что бы ты ни взялся. Знание растет не от твоих побед над другими, побед, тебя возвышающих. Но от мудрости, спокойствия и радостности, которые ты добыл в себе тогда, когда этого никто не видал. Побеждай любя — и ты победишь все. Ищи радостно — и все ответит тебе.

Жизнь, вся жизнь Вселенной, всегда утверждение. Строить можно, только утверждая. Кто же не может научиться в своей жизни простого дня, в своих обстоятельствах радости утверждения, тот не может стать светом на пути для других.

Чем больше в человеке инстинктов самости, т. е. чем сильнее он сосредоточивает мысль на своем «я», тем больше и глубже его сомнения, тем чаще катятся слезы из его глаз, тем яростнее его борьба со своими страстями, со своими буйными, жаждущими, не знающими покоя мыслями.

В борьбе с самим собою еще никто и никогда не обретал покоя. Ибо идут вперед только утверждая, но не отрицая. Не борьба со страстями должна занимать внимание человека, а радость любви к Жизни во всех формах, стадиях и этапах.

Нет ни покоя, ни мира в тех существах, что ищут все новых и новых источников откровения. Все, что они подхватывают из попадающихся им записей и книг, все это они всасывают верхними корками ума, но мало что проникает в их святая святых, составляя зерно их сердца.

Простые слова, возносимые с радостью, произносимые в мире собственного сердца, достигают большей цели, чем сотни переписанных истин, выловленных из разных «источников».