Семь дней в постели демона (СИ)

Комната наполнена нашим горячим и частым дыханием, стонами наслаждения и пошлыми влажными звуками, с которыми наши тела встречаются раз за разом. Мой муж ускоряет движения бёдер, внимая моим мольбам, опускается на меня, придавливая к кровати своим телом. Я обожаю ощущать на себе его тяжесть, нуждаюсь в ней, как и в его горячей влажной коже, соприкасающейся с моей. Ловлю его губы своими и захватываю их в плен, мои пальцы скользят по его спине, оставляя следы, ноги обхватывают его талию, угол вхождения в меня немного меняется, принося еще большее удовольствие. Вжимаюсь сильнее, ощущая, что скоро достигну экстаза, впиваюсь руками его ягодицы, побуждая двигаться еще быстрей, он с готовностью откликается на немую просьбу. Отрываюсь от его губ, только чтобы запрокинуть голову и издать хриплый и громкий крик, выгнувшись всем телом, который извещает об оргазме, прошедшем по мне тяжелой поступью, задев все точки блаженства, которые теперь расползаются по телу горячими волнами. Рык в мою шею, и чувствую теплые струи его семени, разливающиеся внутри меня. Люцифер, делает еще несколько толчков и замирает, буквально впечатавшись в моё тело. Его руки, вопреки нашему бурному и резкому соитию, мягкие и лаковые, его багровые глаза, когда он поднимает голову и смотрят на меня, светятся теплом и любовью, которые он давно перестал прятать от меня за непроницаемым выражением лица. Еще один нежный поцелуй на моих губах и муж скатывается с меня, укладываясь рядом и мгновенно притягивая меня к себе. Тишина между нам совершенно не напрягает, мы оба еще переживаем негу, что вместе с кровью течёт по нашим венам.

— Может останемся здесь хотя бы до завтра? — нарушает молчание Люцифер, пока я, разморенная, пытаюсь справиться со слипающимися глазами.

— Отличная идея, — лениво отвечаю, проводя рукой по его шее — Детям всё равно запрещено спускаться в подвал, значит точно нас не найдут.

Его тихий грудной смех наполняет комнату, улыбаюсь, наслаждаясь моментом нашего уединения, закидываю ногу на его бедро и потираюсь об него своей, еще влажной, промежностью.

— Я была бы не против повторить еще раз, — томно сообщаю мужу, чувствуя импульсы возбуждения, снова бьющиеся внутри меня.

— Это я тебе гарантирую и не один раз, — его резкое движение и я уже сижу сверху, взирая на моего демона из под опущенных ресниц и упираясь ладонями в его широкую грудь.

Несколькими часами позже, проголодавшись, всё же покидаем наше убежище и возвращаемся наверх, держась за руки, потому что всё еще не можем, да и не хотим отцепляться друг от друга. В дверях столовой сталкиваемся с взволнованной няней, которая уже несколько веков работает в нашей семье, помогая мне с детьми.

— Ох, Ваше Величество, хорошо, что вы вернулись, — глядя на меня, говорит она. — Верье поднял такую панику по поводу вашего отсутствия, обыскал всё жилое крыло.

— Что случилось? — вступает Люцифер, чуть сильнее сжимая мои пальцы. — Чем вызвано его беспокойство?

Няня, по-прежнему боящаяся моего мужа и своего повелителя, несмотря на долгий срок службы в нашей семье, вздрагивает от резкого тона и опускает взгляд в пол.

— Я точно не могу сказать, он сокрушался о чём-то.

— Спасибо, Лея, если встретишь его, скажи, что со мной всё в порядке.

Няня кивает и тенью удаляется из столовой.

— Я правда такой грозный? Веками она здесь работает, а поднять на меня глаза не может, — задумчиво спрашивает муж.

— Да, — целую его в подбородок. — О тебе ходят слухи в городе, что после коронации ты научился убивать одним лишь взглядом.

— Откуда они? — ошарашенно спрашивает он.

— Я запустила, — невинно сообщаю и пожимаю плечами. — Не хочу, чтобы на тебя пялились всякие демоницы.

— Ты знаешь, что я безумно тебя люблю? — притягивает меня к себе муж, крепко обнимая.

— Мама! — врывается в столовую Верье. — Ты здесь, как хорошо.

Отстраняюсь от Люцифера и смотрю на сына, в его глазах сквозит облегчение, причина которого мне не ясна. Он уже совсем большой, по людским меркам ему около семнадцати лет, демоны, из-за их очень долгой продолжительности жизни, развиваются и растут в разы медленнее смертных, поэтому подростковые гормоны еще продолжают бушевать в этом, внешне, взрослом парне.

— А где я должна быть? — растерянно спрашиваю сына.

Он порывисто меня обнимает, моё лицо оказывается в районе его плеча, он умудрился уже перерасти меня, стремясь догнать в росте отца.

— Прости, пожалуйста прости меня за те слова, что я сказал. — жарко шепчет сын. — Я не хотел говорить, что не люблю тебя, ты же — моя мама, даже когда ты станешь старая и некрасивая, я буду любить тебя. Просто… Я злился, из-за того, что ты не отпускаешь меня с Дейвом. Я ведь тоже хочу побывать в местах разрывов мира.

— Родной, — глажу его по тёмным волосам, дрогнувшим голосом продолжаю: — Я не обижаюсь, всё понимаю, но пожалуйста… не говори так больше. Ты обязательно сможешь попасть на службу, просто немного позже, хотя бы лет через двадцать-тридцать, это ведь не такой долгий срок, верно?