Я оказалась дома минут через пятнадцать. На третий этаж взлетела с разбега, затрезвонила. Илья открыл сразу. Он был сосредоточен и насуплен. Я сразу сделалась такой же. Сидела внутри какая-то виноватость, поэтому я сказала сварливо:
– Ты чего-то совсем… не того… Везде шпионы чудятся…
Илья не полез в спор. Коротко сообщил:
– Открылось… О чем там, пока не знаю, сперва какое-то предисловие. Я не читал, торопился перебросить файл по разным адресам…
– Зачем?
– Мучача бобаликона, – выдохнул он и малость обмяк. – Ладно, давай посмотрим, что там…
Монитор был включен, и я с полутора метров различила заголовок и крупный текст:
Я шагнула ближе, присела к столу. Но Илья быстро сказал:
– Подожди. Слушай и запомни. Если вдруг появятся непрошеные гости, зайди в туалет. На полке слева, за полотенцем лежит мой мобильник. Наберешь двадцать два, ноль семь, двенадцать и скажешь; “Передайте Борису – они уже здесь”. Повтори…
Я повторила, как молодой агент в детективном фильме:
– Двадцать два, ноль семь, двенадцать. “Передайте Борису – они уже здесь”… Иль, а если Бориса не будет на месте?
– Неважно. Главное – скажи, что надо.
У меня что-то нехорошо ёкало под селезенкой.
– Иль, а…
– Подожди. Вот дискета, спрячь где-нибудь на балконе.
Я послушно пошла на балкон. Там слева от двери была прибита полка с цветочным ящиком (осталась от Лифшицев). Из него спускались плети молодого вьюнка. Я отодвинула их, приподняла ящик, сунула под него дискету.
– Готово, мистер Ноль-ноль-семь…
– Вот и хорошо. Теперь наконец почитаем… – Он уселся в широкое твердое кресло перед монитором. Я пристроилась рядом, на изогнутом подлокотнике.
Резко, незнакомо как-то забрякал звонок в передней.
– Ну вот… – обреченно сказал Илья. – Иди, спроси кто.
Я глянула в глазок, увидела соседку и все же спросила:
– Кто там?
– Женечка, это я, Галина Андреевна. Я хотела кое-что спросить. Открой, пожалуйста…
– Одну минуту, я не одета…
Вернулась к Илье.
– Галинушка из десятой квартиры. Чего-то хочет…
– Это плохо… Подожди… – Илья два раза нажал клавишу на “мышке”. Строчки на экране окрасились черным. Илья даванул на клавиатуре кнопку “Delete”, экран опустел.
– Зачем?! – взвыла я.
– Надо… Иди открой.
Я пошла. Открыла.
Пожилая Галина Андреевна прижимала к цветастому переднику на груди пухлые кисти рук.
– Женечка, я… меня… – По сторонам от нее стояли двое. Один – высокий, темноволосый, в отглаженном костюме. Другой – низкорослый, с гладкой белобрысой прической, в желтой рубахе навыпуск. Я их сразу хорошо разглядела – из лестничного окна светило солнце.
Низкорослый как-то неуловимо скользнул от соседки ко мне и оказался рядом, на пороге.
– В чем дело? – сказал у меня за спиной брат. Я оглянулась. Илья колюче смотрел через очки. Опять было заметно, что левый глаз у него поврежден.
– Это ведь квартира Мезенцевых, не так ли? – спросил высокий (и длинноносый). Я поняла на кого он похож: на артиста по фамилии Тарапунька из фильмов середины прошлого века. Так и казалось, что начнет изъясняться по-украински. Но он говорил очень по-русски, как-то подчеркнуто правильно…
– Допустим. И все же в чем дело? – опять сказал Илья. Вполне спокойно.
– Дело в том, что мы к вам, – излишне весело сообщил маленький. Он стоял вплотную ко мне, так, что дверь теперь было не закрыть. Лицо – очень близко. Фигурой он похож был на подростка, а лицо пожилое и немножко бабье. Так бывает у лилипутов.
Высокий сказал соседке:
– Галина Андреевна, благодарим вас, вы больше не нужны… – Та, не опуская рук, попятилась к своей двери, надавила ее спиной и скрылась.
– И зачем же
– Есть небольшой разговор, – ласково сообщил маленький. Илья светски улыбнулся:
– Хорошо. Вас не затруднит шагнуть с порога наружу. Пусть разговор состоится на площадке. У нас в квартире.. не прибрано.
– Это ничего… – и маленький шагнул не наружу, а в прихожую. Высокий за ним.
– Вам не кажется, что это напоминает вторжение? – сказал Илья. Внешне он был по-прежнему хладнокровен, только левое веко подрагивало за стеклом.