Семь грехов лорда Кроули

– Дальше меняется цвет чернил, – найдя в себе силы заговорить, продолжила я. – Должно быть, отец дописывал это позже. «Винсент делает небывалые успехи, я не ошибся в нем, но его амбиции пугают даже меня, поэтому я принял решение перестраховаться. Завтра мы подпишем соглашение, согласно которому он возьмет тебя в жены, когда настанет срок. Его мать Роксана, она же Эрнеста де Латисса, согласна на этот брак, что дает мне основания полагать, союз будет удачным и продуктивным. К сожалению, моя жена, твоя мать, не увидит момента триумфа нашей семьи, когда ты, Беллатриса, породнишься с королевским наследником, однако я с уверенностью могу сказать, что она бы гордилась тобой, ведь твое воспитание приняла на себя мадам Роксана, пообещав вырастить из тебя настоящую королеву».

По моей спине прошелся холодок, и впервые захотелось сжечь это письмо дотла, потому что взгляды Верховного отца и короля, устремленные на меня и на Кроули, были столь колючими и ужасающими, что я поняла страшную вещь – не так уж неправа была мадам Роксана, опасаясь, что мы скоро станем трупами.

Наша жизнь уже висела на волоске, и чем ниже я спускалась взглядом к концу письма, тем отчетливее понимала, что скоро все мы окажется на виселице. Или на костре.

Выбор не особо велик.

– И почему вы замерли? – произнес король голосом, в котором звенели ножи. – Мне любопытно узнать, что же там в конце.

Но я открывала рот и не могла произнести ни звука. Нехарактерный для меня ужас обуял тело.

Сбоку ко мне приблизилась мадам Роксана и аккуратно забрала лист из рук.

– Думаю, если дочитаю я, не произойдет ничего страшного, – ровно произнесла она, и мне показалось, что в отличие от меня она вдруг сумела справиться со своими страхами. – Все самое страшное мы уже услышали. Здесь опять меняется цвет чернил, похоже, де Сент дописывал это не так давно: «Иногда планы рушатся независимо от нас. Стервец Кроули нашел способ обойти наше соглашение, выкупил себе титул лорда и теперь собирается жениться на дочери короля Иоланте. И хотя теоретически их брак возможен, так как близко кровного смешения не произойдет, я решительно против. С моей стороны было потрачено слишком много сил, чтобы я оставил все безнаказанным. В ближайшее время король узнает правду, однако есть проблема. Я вижу угрозу со стороны мадам Роксаны и опасаюсь за жизнь Беллатрисы – неспроста они обе появились сегодня на пороге моего дома. Как мать, Роксана решительно против моих действий, грозящих Кроули, поэтому в ближайшее время я расскажу миру о существовании своей дочери и выведу Беллатрису в свет, чтобы обезопасить свою девочку».

Я открыла рот, чтобы возразить. Там было написано совершенно иное, я ведь видела. Чуть ниже в письме отец продолжал описывать, как представлял свой триумф при коронации Кроули и меня, но Роксана… она делала вид, что читает, а сама признавалась в убийстве – буквально на ходу.

Молчал и Дорроти.

- «Безусловно, Роксана опаснейшая из всех женщин, которых я когда-либо знал, у которой есть и всегда будут мотивы, чтобы мне отомстить, если я сумею убрать ее сына с политической арены». Далее идет подпись и печать лорда де Сента, – закончила Роксана, складывая бумагу пополам и отдавая ее мне.

– Так вы признаете свою вину в убийстве, госпожа де Латисса? – произнес Дорроти.

– Признаю, – гордо вскинув голову, ответила Роксана. – Отпираться нет смысла, если доказательства так велики. Это я убила де Сента, а после нашла подставную девчонку на роль Беллатрисы, когда настоящая сбежала. Хотела выдать ее за настоящую и получить наследство, а также расчистить путь для Винсента. Можете арестовать меня!

Она протянула к Дорроти руки, будто предлагая надеть на нее оковы прямо сейчас, но тот опять не торопился.

– А вот этим есть огромные проблемы, – покачал головой он. – Юридический казус. Лица королевской крови неприкосновенны, что бы ни совершили. Этот закон был принят вашим пра-пра-прадедом, ваше величество, сразу после того, как он сверг и казнил Клода Пятого. А значит, следуя букве закона, я не имею права арестовать эту женщину.

– Что за чушь? – встрял Верховный отец. – Она отреклась от своего рода много лет назад, приняв постриг. Она уже не принадлежит к королевскому роду. И этот ее выродок, неизвестно от кого рожденный, тоже.

На что Дорроти пожал плечами.

– Говорю же, казус. С одной стороны, мы имеем живого продолжателя ветви Клода Пятого, имеющего права на трон даже большие, чем у нынешнего короля, – он указал на Кроули. – Как-никак он приходится едва ли не дядей его величеству. А с другой – беглую монахиню, которая отреклась от веры, и если копнуть историю – девушку, ведь принудили принять постриг, иначе ее бы убили… Так что нам придется теперь очень долго разбираться.

– Я не понимаю, – вмешался король. – Господин следователь. Вы в этой ситуации вообще за кого? Хочу напомнить, вы сотрудник королевской службы, а значит, подчиняетесь мне.