Семь_я (СИ)

— Мне уже плевать. Не нужны мне больше дети от этой женщины. У сумасшедшей и дети сумасшедшие. Избавлюсь от неё и возьму в жёны кого помоложе… Служанку или, например, фрейлину. Она родит мне сильных, здоровых и послушных детей. А эта сгинет и обратится в пепел.

— Да что ты несёшь! — в гневе забился Шаб.

— И пока она будет гореть, запах тлеющей плоти вместе с дымом будет проникать в это окно и клубиться в этой камере, и ты задохнёшься в нём.

Шаб забился в агонии, но было поздно. Пламя уже было разожжено. «Наказал» — ухмыльнулся король и захлопнул двери накрепко, чтобы ни один порыв свежего воздуха сюда больше не проник.

========== 14. Буря ==========

Комментарий к 14. Буря

**Внимание!** В этой главе присутствуют сцены жестокости, которые могут быть неприемлемы для некоторых читателей. Поэтому рекомендуется особо впечатлительным пролистать эти сцены. Спасибо за внимание и понимание.

*Немного нервно - Чёрные травы

Послушать песни, найти плейлист и арты можно в группе: https://vk.com/pub_fire_m

— И откуда же в замке взялись ведьмы? — насмешливо ответил Нил упрямым стражникам, а у самого в душе похолодело.

Ну что за чертовщина?! Он просто не понимал, действительно ли он попал в тот же замок, откуда уходил. У Нила было такое чувство, будто за время его отсутствия всё перевернулось вверх дном. Ведьмы, на самом деле, - тот ещё бред собачий. Быть может, конечно, травница как-то оплошала, и недовольные таким образом решили отыграться. Эту девочку оклеветали и приговорили к казни, потому что травников и тех, кто знает больше других, не очень-то и жалуют в замках, да и в других местах тоже. Так Нил рассуждал. Но раз так, в голове не укладывается, ведь она принесла гораздо больше пользы, чем какого-либо вреда. И было чрезвычайно глупо ради потехи сжигать «ведьм», пока прочие люди борются за своё существование то на войне, то в бедности.

— Вы действительно не знаете, что это были за колокола? — ещё раз уточнил Нил, умерив свой нетрезвый пыл, на что стражники отрицательно помотали головами. — Ясно.

Он не хотел бороться дальше. Он мог бы настоять, чтобы ему открыли ворота. Мог бы прорваться внутрь и выяснить всё лично. Мог бы попытаться препятствовать глупым игрищам с ведьмами. Вот только зачем? Нил просто сел на землю, словно невоспитанный нищий, и посмотрел в стальное небо пустым взглядом. Он не видел смысла боле ни в какой борьбе. Колокол снова зазвонил, и он просто закрыл глаза. Потому что каждый удар, каждая весть о смерти сейчас отзывалась в нём слишком болезненно, кроме, пожалуй, его собственной — эту бы он простил, и боли бы больше не было. Ему просто было тошно уже от всего. И вдруг раздался смех.

Чересчур знакомый и в то же время столь непривычный, он сразу же привлёк внимание Нила, и тот заинтересованно поднял голову. Через прутья в воротах, словно через дырявый бедняцкий забор, было видно всё. Словно на ладони была постройка в виде толстого деревянного столба и сухих веток и дров у его подножья, стоящая в самом центре площади. Стражники даже не сопротивлялись, когда Нил припал к прутьям, чтобы получше рассмотреть происходящее. Только отвернулись, чтобы самим на это не смотреть. И Нил наблюдал, как королева Эдея впервые за долгие годы покинула свою мрачную и одинокую башню. Король, пусть и с отвращением на лице, вёл её за руку, а следом гордо шагал придворный лекарь. Королева сияла при виде своего мужа и радовалась каждому лучику света, пробивающему стальное небо, и каждому дуновению ветра. Никого, кроме придворного палача и ещё двух стражников, на площади больше не было. И Нил с каждой секундой всё яснее осознавал ужас происходящего.

— Что всё это значит?! — разгневанно гаркнул он. Его безразличие быстро развеялось, также быстро пришло понимание того, что стражники ничего ему не скажут. Поэтому его вопросы скорее были адресованы самому себе. — Как можно так поступать? Кто посмел назвать её ведьмой? Кто?

«Я», — моментально пронеслось в мыслях, и Нил замер. Он наблюдал, как придворный лекарь подсаживает Эдею к столбу и обвязывает ей руки, а она безо всякого сопротивления не спускает глаз с мужа, пусть он яро отводит взгляд. И вспоминал, как не столь давно сам лично считал мать сумасшедшей и желал ей скорее умереть, чтобы уже не мучилась в этом мире, и тоже обзывал ведьмой. И от осознания у него задрожали руки, потому что только сейчас он понял, что был не прав и что королева смерти не заслуживает. Как не заслуживала и Стелла.

— Остановитесь… — прошептал Нил отчаянно.

Но его, разумеется, оттуда никто не мог услышать, да и увидеть тоже. И, когда королева Эдея была накрепко привязана к столбу, а пламя разожжено, и ужас только-только начал заполнять её глаза, Нил действительно обречённо закричал:

— Я приказываю остановиться!