Семь историй о сэре Исааке Ньютоне

Господин Исаак остался сидеть на скамье, о чем-то глубоко задумавшись. Потом он поднял прутик, валявшийся в траве, и начал что-то чертить на земле у своих ног. Интересно, что же это он чертит, а? Я изо всех сил вытянуло свой черенок в его сторону — и тут случилось ЭТО! Сначала я почувствовало, как меня в бочок толкнул порыв невесть откуда взявшегося ветра, а потом я… сорвалось с родной ветки и понеслось вниз! Ну и скорость же у меня была, доложу я вам! Никак не меньше, чем у той кометы, которая как-то раз промелькнула в ночном небе над нашим садом. Пока я летело, я вспомнило всю свою коротенькую яблочную жизнь. Если бы я только знало, какое значение для науки будет иметь мой полет, я бы постаралось упасть как-нибудь поэффектнее. А так я просто долетело до земли и — бум-с! — ударилось о нее. К счастью для меня, я угодило прямо на кустик травы, иначе не собрать бы мне было своих яблочных косточек.

— Почему яблоко, сорвавшись с ветки, не улетает в сторону, а падает отвесно вниз, словно что-то притягивает его?! — услышало я над собой взволнованный голос господина Исаака и почувствовало, как меня обхватывают его сильные пальцы.

Он поднял меня и торопливо забормотал:

— Если предположить, что его притягивает Земля, то почему не предположить, что Земля точно так же притягивает любой другой предмет, независимо от его размеров — например, Луну? Но тогда становится ясно, что яблоко и Луна тоже притягивают Землю. Сила притяжения должна зависеть от величины тела…

Господин Исаак, не выпуская меня из рук, сел на скамью и, раскачиваясь, как ветка в ветреный день, стал тереть свой лоб руками.

— Мне кажется, я понял сейчас что-то очень важное! Эта сила действует во всей Вселенной… Где бумага и перо?

Он сорвался со скамьи, как сумасшедший, и помчался по дорожке к дому. Влетев в дверь, он чуть не сбил с ног Дороти, которая шла к выходу, торжественно неся перед собой поднос. Поднос выпал у нее из рук, пирожки разлетелись в разные стороны, как синицы, а мармелад тяжело шмякнулся на каменный пол.

— Ах! — испуганно ахнула служанка.

Но господин Исаак ее не слышал. Он уже был в своей комнате и лихорадочно шарил по столу в поисках листка бумаги. В следующую секунду он, схватив какой-то листок, исписанный с одной стороны, уже покрывал его какими-то непонятными для меня, яблока, значками, быстро макая перо в склянку с почти черной густой жидкостью.

А на столе перед ним лежало я! Я!

С этого дня я стало знаменитостью. Ведь с ветки свалилось именно я, хотя яблок на яблонях было множество и все они достаточно созрели, чтобы упасть в любую секунду. Конечно, ходят такие разговоры, что если бы упало не я, а любое другое яблоко — результат был бы тот же. Но факт остается фактом: упало я. А значит, именно благодаря мне господин Исаак Ньютон открыл закон всемирного тяготения. И не смейте спорить!

История четвертая, рассказанная отражательным телескопом

Считается, что я первый отражательный телескоп. Но я просто обязан вам сказать, что я не первый, а второй. Мой старший брат был совсем крохотным — шесть дюймов в длину. Но он получился не совсем удачным. Поэтому о нем почти никто не знает.

Я, как и мой старший брат, родился в лаборатории Тринити-колледжа знаменитого Кембриджского университета. Наш с братом создатель, магистр искусств и член колледжа Исаак Ньютон, был необыкновенным человеком. Про себя я почтительно называл его мастером.

Приятно вспомнить старое доброе время. Мы жили все вместе в одной из жилых комнат Тринити-колледжа, выходившей окнами в тенистый сад. Мы — это сам мастер, его добрый друг и помощник Джон Викинс, его верный пес Даймонд и я, ваш покорный слуга — отражательный телескоп.

Жизнь мы вели очень скромную и тихую. Мастер занимался научными исследованиями. Джон Викинс помогал ему по мере своих сил и возможностей. Даймонд преданно встречал и провожал хозяина, заботился о его здоровье, выводя его два раза в день на прогулки, и клал голову на колени, когда чувствовал, что ему грустно. А я… я стоял на столе в своем кожаном футляре и ждал своего часа.

Дело в том, что мастер обладал очень странным характером. Он не любил рассказывать о своих научных открытиях и достижениях. В университете его считали чудаком. Мало кто подозревал, какой это замечательный ученый.

Когда друг и учитель мастера Исаак Барроу покинул Тринити-колледж и переехал в Лондон, он оставил ему, как своему лучшему ученику, кафедру математики. Сделавшись профессором, мастер стал читать студентам лекции по геометрии, астрономии, географии, оптике и другим математическим наукам.