Семь ключей к современному искусству

Мотив паука встречается уже в рисунках, сделанных Буржуа в 1940-х годах, но лишь к началу 1990-х он вышел на первый план. В 1994 году художница создала свою первую гигантскую статую паука, за которой вскоре последовала целая серия. Изображение животных в качестве символов различных человеческих качеств характерно для искусства всех стран и эпох. Можно легко провести параллель между Мамой и древнейшими памятниками художественного творчества – например, с гибридными фигурами полуживотных-полулюдей в наскальных рисунками позднего палеолита.

Склонность к антропоморфизму сопровождает искусство на протяжении всей его истории. В наши дни она очевидна среди прочего в анимационной продукции Уолта Диснея и его продолжателей. Однако случаи очеловечивания паука сравнительно редки. Среди них странные рисунки символиста Одилона Редона, переклички с которыми можно найти у Буржуа. Есть у ее пауков и более современные собратья – арахноподобные роботы и андроиды, продукты генной инженерии и инопланетяне, например ужасающие машины из Войны миров Герберта Уэллса (1897) или особь из Чужого (1979) – одного из самых известных научно-фантастических фильмов ужасов.

Основным контекстом творчества Буржуа в истории искусства служат направления модернизма, ориентированные на исследование бессознательного, и прежде всего опиравшийся на фрейдистский психоанализ сюрреализм (см. ранее). В этом смысле художницу можно считать представительницей своего рода «позднего сюрреализма» в современном искусстве. Но если сюрреалистов интересовало главным образом фантастическое и шокирующее содержание подсознания, то исследование собственной психики, предпринятое Буржуа, было гораздо более интимным и сосредоточенным на уязвимости, тревоге, страхе и тоске.

Еще одним важным контекстом ее творчества является вторая волна феминизма. Буржуа долго добивалась признания в сфере, где доминировали мужчины, и ее успех не случайно совпал с выходом феминистского искусства на авансцену культуры. Затрагивая ключевые аспекты женского опыта – такие, как патриархальное угнетение, материнство, домашняя изоляция, она инстинктивно сопротивлялась мужским ценностям мира искусства и стилям, поощрявшим эти ценности. Так, уже в 1950-х годах ее камерные работы скромных масштабов открыто шли вразрез с модным в то время мачистским стилем абстрактных экспрессионистов. Содействие увековечению патриархата она видела и в сюрреалистических произведениях, представляющих женщину только как объект мужского желания. Напротив, творчество самой Буржуа было направлено на то, чтобы сделать женщину истинным субъектом искусства, хотя причислять ее к «художницам-феминисткам» было бы опрометчиво. Ведь она заявляла: «В моем искусстве нет никакой феминистской эстетики. Ничего похожего! В нем есть психологическое содержание, и оно таково, каково оно есть, вовсе не потому, что я женщина»[88].

Эстетический ключ

Существует семь отливок Мамы. Первая – стальная – была создана в 1999 году специально для выставки в лондонской галерее Тейт-Модерн. Последующие отливки, в том числе для Музея Гуггенхайма в Бильбао, выполнены из бронзы – материала, которым скульпторы пользуются два с лишним тысячелетия. Как и многие бронзовые статуи, предназначенные для установки под открытым небом, отливки Мамы покрыты темно-коричневой патиной для защиты от воздействия климата. Впрочем, патина не лишена и эстетического значения: она напоминает продукты секреции, присутствующие на тельце живых пауков.

Предпочтя стали – современному материалу – более дорогую, трудоемкую и требовательную бронзу, Буржуа недвусмысленно дала понять, что ее скульптуры наследуют славной традиции, простирающейся от Античности через Ренессанс до творчества таких скульпторов-модернистов, как Огюст Роден и Генри Мур, последний до Буржуа, кто создавал на Западе монументальные бронзовые статуи.

Теоретический ключ

Творчество Буржуа связано прочными узами не только с ее личным опытом психотерапевтического лечения, но и с психоаналитической теорией, которая составляет его основу. Возможно, ее произведения поддаются психоаналитическому истолкованию лучше, чем работы любого другого художника XX века: многие из них могут служить самыми что ни на есть наглядными иллюстрациями психологических состояний (и механизмов) страха, желания, чувства вины, подавления, вытеснения, тревоги и агрессии в понимании Фрейда и его последователей.