Семь ключей к современному искусству

Дорис Сальседо (род. 1958) называет свое творчество «топологией траура», «поэтикой траура», «работой траура» и «надгробной речью», посвященной бесчисленным жертвам политического насилия[97]. Именно насилие Сальседо считает определяющим фактором современного общества. Ее можно поставить в один ряд с теми художниками, которые задаются вопросами о назначении искусства, сталкиваясь с реальностью массовой и систематической жестокости. В своем творчестве она продолжает искать художественный ответ на вопрос, который был задан вскоре после Второй мировой войны немецко-еврейским философом Теодором Адорно: что допустимо в искусстве после Освенцима?

Без названия. 2003. 1500 деревянных стульев. Сайт-специфичная инсталляция. 8-я Международная биеннале в Стамбуле. 2003. Фото Серхио Клавихо; изображение любезно предоставлено Alexander and Bonin, Нью-Йорк

Биографический ключ

Чтобы понять, почему Дорис Сальседо так остро, до наваждения, переживает насильственную смерть, которая является практически единственной темой ее творчества, нужно прежде всего учесть, что она колумбийка. Сальседо родилась, выросла и получила образование в Боготе, затем закончила магистратуру в Нью-Йоркском университете, после чего в 1985 году вернулась в столицу Колумбии, где с тех пор живет и работает. В период учебы в США на нее оказали особое влияние искусство и личность Йозефа Бойса, в частности его концепция социальной скульптуры.

Насилие сопровождает историю Колумбии со времен провозглашения независимости страны в 1810 году. Сотни тысяч людей были тогда убиты, а миллионы лишились крова. Раннее детство Сальседо совпало с последней фазой гражданской войны 1948–1964 годов, которая вошла в историю под названием Ла Виоленсия (исп. насилие) и унесла от восьмидесяти до двухсот тысяч жизней. Позднее, в 1980–1990-х годах, когда Сальседо завершила обучение и начала карьеру художницы в Боготе, более пятидесяти тысяч колумбийцев были убиты в ходе нарковойн и партизанских восстаний. Очевидец подобных событий не может не понимать разницу между власть имущими и обездоленными, не отдавать себе отчет в том, до какой степени общество пронизано насилием. Неудивительно, что искусство Сальседо говорит от лица жертв. «Я – художница третьего мира»[98], – заявляет она.

Критики единодушно считают Сальседо представительницей политического искусства. Однако она не из тех, кто идет на поводу у политики, включаясь в урегулирование социальных конфликтов средствами, более или менее близкими к пропаганде. Ее искусство – политическое в самом широком смысле, оно скорее углубляется внутрь конфликтов, чем предлагает их решение извне. Сальседо не занимается напрямую ни историей Колумбии, ни какими-либо конкретными случаями насилия, она вообще избегает рассказа о чем-то, и в частности о себе самой: «Моя задача не в том, чтобы иллюстрировать личные свидетельства»[99]. Таким образом, исходя из частной точки зрения, она в то же время стремится уйти от узкой специфичности. Ее интересует универсальный лик насилия – то, как война, где и когда бы она ни происходила, превращает любого человека либо в жертву, либо в преступника.

Исторический ключ

Образы насилия широко распространены в западном искусстве. Католическая церковь породила бесчисленные образы Страстей Христа и мученичества святых, а европейские государства – тысячи картин и статуй, посвященных войне. Одной из главных функций монументальной скульптуры во все времена было прославление побед и увековечение военных подвигов.

Нет недостатка в образах реального и инсценированного насилия и в настоящее время: их неустанно продуцируют средства массовой информации. Фотография, стремясь представить насилие «объективно», на деле часто эстетизирует его, наделяя искусственными и декоративными чертами, или фиксирует нейтрально, как нечто само собой разумеющееся.

Сальседо стремится избежать подобных ловушек. Она ставит перед собой задачу показать всепроникающую жестокость современного мира и тем самым обратить внимание на то, что «насилие присутствует во всем мире и во всех нас»[100]. Документальность кажется ей помехой на этом пути: она сторонится прямого изображения насилия и вместо душераздирающих картин жестокости предлагает ее метафорические – но оттого лишь более проникновенные – прочтения.

Эстетический ключ

Окольный подход Сальседо к трагической теме насилия требует обдуманного выбора эстетических средств ее выражения. Художница работает с целой командой преданных своему делу ассистентов, помогающих ей осуществить сложнейшие художественные замыслы. Сила воздействия ее работ во многом определяется стоящими за ними эстетическими решениями. Это видно по тому, как велика в них доля абстракции, по тщательной проработке композиционного решения, всех деталей формы, текстуры, масштабных соотношений, да и просто по времени и усилиям, которые уходят на создание временных произведений, подобных Без названия.