Семь крушений: Экономические кризисы, сформировавшие глобализацию

Такие утверждения могут быть проверены анализом и данными. Таким образом, критерии благосостояния могут служить проверкой того, как осуществляется государственный контроль, кем, и для чьего блага. Общее благо также находится в центре обсуждения вопроса о том, ограничивает ли патентная защита возможности стран всего мира увеличить производство вакцины Ковид. Контраргумент заключался в том, что производство вакцины зависит не только от правильной формулы, которую можно легко скопировать, но и от гораздо более широкого набора практик и взаимодействий. Например, может иметь место чрезмерная защита интеллектуальной собственности, в частности, как следствие развития законодательства США с последних лет двадцатого века, которое трактовало компьютерные программы как патентуемые продукты, а не как истинные алгоритмы. Размышления о реформе или лучшем распространении идей сразу же поднимают вопрос о том, как учиться. Обучение является основным результатом кризисов глобализации, и нам необходимо подумать о том, как мы можем учиться более эффективно.

Основные социально-экономические проблемы, которые были выдвинуты на передний план в ходе последнего вызова, шока Ковида 2020 года - первоначальный страх перед дальнейшей дефляцией, а затем тревога по поводу стремительного роста инфляции - на самом деле не были сразу связаны с процессом глобализации. На протяжении десятилетий граждане богатых стран беспокоились о росте расходов на образование, здравоохранение, уход за стариками (быстро растущая демографическая группа) и жилье. Пандемия оказала сильное давление на каждую из этих сфер, что имело как краткосрочные, так и долгосрочные последствия. Образование было нарушено, школы и университеты были закрыты из-за опасности заражения. Обучение перешло в цифровой формат, но для некоторых (более обездоленных) учащихся доступ к нему оказался невозможен или проблематичен. Таким образом, усилилось неравенство жизненных обстоятельств. Здравоохранение было немедленно перегружено уровнем тяжелой инфекции и смертности. Кроме того, вероятны долгосрочные последствия пренебрежения другими заболеваниями, связанными с кризисом, недостаточного лечения хронических заболеваний и отсутствия диагностики новых болезней. Старики в домах престарелых заражались по мере того, как пациентов переводили из больниц. Кризис пролил яростный критический свет на управление системой ухода за пожилыми людьми и заставил многих стареющих людей не думать о таких домах как о своем будущем. Тесное и некачественное жилье способствовало распространению болезней. Большое количество более благополучных людей покинуло внутренние города и искало больше места в новых местах, где они могли бы работать удаленно.

В этих областях кризиса и вызова технология предлагала возможности улучшения или выхода из него. В каждом случае решение не ограничивается национальными границами. В сфере образования был расширен доступ к высококачественным учебным материалам в электронном виде. В здравоохранении - телемедицина и применение искусственного интеллекта для оценки проблем общественного здравоохранения. Образование и здравоохранение, если они предоставляются в цифровом формате, могут осуществляться с противоположного конца света. Что касается ухода за пожилыми людьми, то здесь больше обсуждалось, как можно использовать ИТ (и роботов), чтобы помочь большему количеству людей оставаться в своих собственных домах. А в сфере жилищного строительства открылись новые перспективы для цифровых кочевников, которые могут работать удаленно из разных уголков мира. Технологии и глобализация в совокупности дали мощные ответы, как и в прошлые кризисы. Урок тогда был прост, как и сейчас: глобализация улучшает жизнь.

Сочетание технических и географических изменений всегда требовало компетентности, а это требовало адаптации и обучения: смотреть в будущее, извлекая уроки из мрачного прошлого. В мрачном 1919 году Кейнс опасался, что "[все это] делает все более вероятным, что все должно стать хуже, прежде чем станет лучше". Но мы учимся больше всего тогда, когда настоящее наиболее мрачно.