Семь крушений: Экономические кризисы, сформировавшие глобализацию

Дефицит порождает рост цен; по своей сути он не порождает инфляцию. Но правительства, столкнувшись с дефицитом, первоначально рассматривают инфляцию как способ поглотить шок от нового, помочь защитить сиюминутно проигравших в процессе перемен или даже стимулировать рост производства и производительности, чтобы преодолеть узкие места в предложении. Предположения, на которых основывается ответная политика, могут привести к тому, что механизм компенсации глубоко укоренится и вызовет высокую инфляцию, как в 1970-х годах, или даже гиперинфляцию, как после Первой мировой войны. Общее повышение цен помогает замаскировать трещины и уменьшить непосредственную возможность финансового кризиса. Позже приходит понимание того, что структурный перелом требует корректировки относительных цен; и, возможно, это тоже проще, когда все цены растут.

Кризисы, которые потрясли глобализацию, на практике всегда были серьезными возможностями для обучения, хотя эти возможности не всегда реализовывались. Изменения следует рассматривать как толчок к самоуспокоению. Вспомните вопрос Шумпетера "Как все становится другим?" и ответ на него: «когда в мире происходит что-то принципиально новое, мы сталкиваемся с загадкой». Обучение, однако, касается не только конкретных методов, но и способов ведения бизнеса и управления. Другие страны и культуры часто служили образцом. Великая выставка 1851 года научила даже самоуверенных британцев, что они могут извлечь пользу из идей и методов, казалось бы, более грубых или более "отсталых" Соединенных Штатов или Германии. 1970-е годы заставили самодовольных американских автопроизводителей понять, что их автомобили не так эффективны, как японские - страна, которую в 1960-е годы высмеивали за то, что она производит подделки, грубые, красочные и дешевые. А 2020-е годы? Кризис Ковида обнажил глубокие трещины и напряженность во многих обществах. Возникли вопросы о том, кто пострадал и как распределяется бремя. Для создания эффективного вакцинного ответа требовалось преодолеть глубокое неравенство и различия в мировоззрении, которые напрямую отражались в различных показателях использования вакцин. Эта проблема подчеркнула привлекательность для США ранее осмеиваемых европейских систем социального обеспечения. Но она также пролила новый свет на потенциал использования персонализированных данных на смартфонах в Китае для борьбы с кризисами общественного здравоохранения.

Обучение часто ассоциируется с ошибками, унижениями и поражениями. Германия и Япония дважды переделывались в результате осознания военной неадекватности: в XIX веке, после побед Наполеона и появления черных кораблей коммодора Мэтью К. Перри в токийской гавани, а затем снова после 1945 года. Основные реформы России в XIX веке, начиная с отмены крепостного права, были вызваны поражением в Крымской войне. После очередного поражения в войне с Японией (1904 - 1905 гг.) началась новая волна реформ. Запустит ли унижение России в ее жестоком и неумелом нападении на Украину в 2022 году аналогичный процесс реформ? Военное поражение показывает важность тщательной реформы и разумного подражания, чтобы догнать и перегнать стратегических соперников. И наоборот, часто утверждают, что британская негибкость и неспособность провести эффективную конституционную реформу были следствием не проигранных войн. Механизм того, как поражение побуждает к обучению, может быть не только психологическим: экономист Манкур Олсон утверждал, что чудеса Германии и Японии после Второй мировой войны были результатом разрушения после поражения неэффективных институтов, которые продвигали определенные секционные интересы и стояли на пути к достижению всеобъемлющего национального блага.

Учиться не всегда популярно, особенно когда это связано с принятием или присвоением решений из других культур. Влиятельный анализ недомогания постсоветского мира после 1989 года предполагает, что жители Центральной Европы и России чувствовали, что "век подражания" обесценивает их собственный эмоциональный и исторический опыт. Стивен Холмс и Иван Крастев разработали модель того, как имитация отравляет политическую культуру.