Семь крушений: Экономические кризисы, сформировавшие глобализацию

Одним из наиболее очевидных вопросов, возникающих в связи с возможностью использования больших данных, является вопрос конфиденциальности. Если местоположение определено на карте - я вижу свою улицу в Принстоне, штат Нью-Джерси, на картах Четти - разве нельзя злоупотребить этими данными, чтобы получить конкретные знания, а не знания, которые в целом применимы для улучшения положения в обществе? Ответ заключается в маскировке данных путем введения "шума", который заглушает точное происхождение части информации: такой подход позволяет обнародовать статистические данные по произвольно малым выборкам, добавляя к оценкам достаточный шум для защиты частной жизни.

Если экономика собирается предложить эффективные, ориентированные на политику решения для преодоления разломов и напряженности глобализации, ей придется избавиться от глубоко укоренившегося навязчивого стремления видеть мир только в терминах крупномасштабных абстрактных агрегатов. И государства, и бизнес должны принять более разносторонний и сложный подход к социальным явлениям (обобщенным в данных), чтобы повысить свою компетентность. Мир и его взаимодействия сложнее, чем крупные агрегаты, которые обычно используются для понимания и выработки политики, а также потенциально богаче.

 

Заключение: Следующая великая глобализация

Потрясения предложения создают, а затем переделывают глобализацию. Они преподносят уроки. Негативные потрясения за последние 200 лет выявили глубокий дефицит - не того, что мы могли бы хотеть, а того, что нам действительно нужно: продовольствие в 1840-х годах; продовольствие, топливо и боеприпасы во время великих мировых войн XX века; нефть и энергия в 1970-х годах; а затем медицинская безопасность в эпоху Ковида и военная безопасность в эпоху Путина. Дело не в том, что таких проблем не существовало в прошлом: голод и голодомор, вызванные плохой погодой и неурожаем, были регулярными явлениями в досовременном мире. А войны были эндемическим явлением. Но к девятнадцатому веку появились технологии и методы коммуникации, которые можно было использовать для поиска решений. В каждом случае преодоления шока снабжения значительную часть задачи составляла логистика: как обеспечить людей, оказавшихся в острой ситуации, предметами первой необходимости. Это ставило задачи перед всеми видами организаций: способы ведения бизнеса (и его финансирования), а также способы предоставления услуг правительствами. Требовалось радикальное переосмысление коммуникаций и связей.

Сдвиги немедленно вызывают противоречивые реакции, отчасти потому, что люди, классы и регионы затронуты столь разрозненно, отчасти потому, что многое еще неизвестно. Осознание или даже предположение о различных шансах и различных исходах приводит к подозрению и ненависти к тем, кто наживается на дефиците, войнах, инфляции и пандемиях. Неизвестность также может породить веру в то, что серьезные нарушения должны быть временными, что нормальная работа скоро возобновится, что война закончится к Рождеству, что пандемии быстро пройдут и будут сдержаны, как атипичная пневмония или лихорадка Эбола. С другой стороны, масштабность проблемы предполагает, что облегчение принесут только самые причудливые результаты: чудо-оружие, армии роботов-рабочих, применение машинного или искусственного интеллекта.

В первую очередь, ответ на проблему поиска новых поставок, реакция на сигналы, вызванные ростом цен, стимулировала дальнейшее развитие технологий. Карл Маркс, комментируя катастрофы 1840-х годов и их политические последствия, когда Европа, казалось бы, стабилизировалась и были созданы новые государства, очень ясно увидел этот момент. Крупномасштабные технические изменения, связанные с заменой стационарного оборудования на более совершенные машины, «в основном происходили в результате катастроф или кризисов». Это принуждение почти всегда было связано не с изобретением совершенно новых технологий, а с применением и развитием существующих методов. Паровая машина и ее применение в транспорте были хорошо известны к 1840-м годам, контейнеровоз и компьютер - к 1970-м, а нанотехнологии, мРНК-вакцины и применение искусственного интеллекта - к 2020 году. Однако внезапно эти технологии стали гораздо более актуальными, и их преобразующий потенциал может быть реализован. Кризис порождает новое мышление о том, как мир и человеческие технологии сочетаются друг с другом; и некоторые старые способы мышления (например, о денежной стабильности и о том, как ее можно легко достичь) выглядят устаревшими. Но видение нового часто бывает болезненным.