Семь лепестков

Молодая, еле волочащая ноги, девушка выплыла из подсобки и лениво пошла вытирать столик. Альперович подумал, что они должны бы быть матерью и дочерью, и толстая апатичная тетка за прилавком — неизбежное будущее этой делано-томной девицы.

— Я не могу жить в этой стране, — сказала Женя, — какая, к чертовой матери, частная собственность, когда даже в частном кафе тот же срач, что и везде? Мы были на майские с Ромкой в Вене — совсем другой разговор.

— Там просто другой климат, — сказал Альперович, разливая вино.

Они встретились случайно, на улице. Женя решила купить себе новые туфли, а Альперович просто решил пройтись, отправив шофера на сервис менять масло. Так они и увидели друг друга в сквере, «словно молодые и бедные», как он пошутил.

— Я живу странной жизнью, — рассказывала Женя, — фактически я проживаю Ромкины деньги. Я не знаю, откуда они берутся и когда кончатся. Ты же знаешь, формально я что-то делаю у него в конторе, отвечаю за рекламу, провожу даже какие-то переговоры… но все это — словно игра, словно понарошку. Теперь вот они с Володей придумали какой-то фонд.

— Я знаю, — быстро сказал Альперович, — если все выгорит, будет очень круто.

— Рома сказал, у Володьки какие-то проблемы сейчас.

— Я знаю, — повоторил Альперович, — он вчера Машу с дочкой в Лондон отправил.

— Надолго?

— Не знаю. Надеется — не больше, чем на месяц, пока все не устоится. А потом они вернутся.

— Лерка тоже в Лондоне, — сказала Женя, — слетать, что ли?

— Они с Машей не знакомы? — спросил Андрей.

— Нет. То есть Лерка была на их свадьбе и улетела через неделю.

— А, вспомнил. Смешная была у Белова свадьба… теперь уже таких не будет. Районный ресторан, стандартный тамада, черные «волги»…

— Наш роман с Ромкой как раз там начался, — вздохнула Женя, — я лепесточек оборвала, чтобы его у Лерки отбить.

Она налила еще вина и задумчиво выпила.

— Впрочем, что там было отбивать? Лерка улетела через неделю, и прямо из аэропорта мы с ним поехали вместе. Типа ужинать в «Пиросмани». Там он мне и подарил это кольцо, — и Женька вытянула руку, на среднем пальце которой блестело кольцо в виде цветка с оборванными лепестками.

— Осталось четыре, — сказал Андрей.

— Он не знал, что я один уже оторвала, — грустно улыбнулась Женя.

Альперович разлил остатки вина по бокалам. Ветлицкая в телевизоре запела «Посмотри в глаза, я хочу сказать…»

— Не похоже оно на настоящее, — сказал он.

— А ты сомневался?

— Ни на минуту, — и он махнул рукой продавщице, — еще одну, пожалуйста.

Женя чуть пригубила свой бокал и снова посмотрела за окно, где стояла сплошная стена дождя. Сверкнула молния, почти сразу раздался гром.

— Когда Ромка спит, — сказала она, — у него веки не закрываются. Словно он смотрит на меня. Как сыч или там филин. Представляешь? Страшное зрелище.

Альперович поежился.

— Стоглазый Роман. Тысяча глаз коммерсанта Григорьева, — он глянул на Женю.

Она вертела в руках полупустой бокал и подпевала «и больше не звони, и меня не зови, я забуду про все, что ты говорил, я верну тебе все, что ты подарил».

— Ты счастлива? — спросил Альперович и тут же, словно смутившись, добавил: — То есть я хотел сказать, ты довольна, что тогда оторвала свой лепесток?

Женя покачала головой.

— Конечно, довольна. Новый «сааб», уикэнд в Париже, соболья шуба, дача на Рублевке… кто будет недоволен? Жалко только, детей нет. А я бы уже завела себе мальчика. Или девочку.

— Ну, так за чем дело стало? — спросил Альперович

— Ромка не хочет, — пожала плечами Женя, — но это даже неважно. Я ведь всем довольна. Но если бы на то была моя воля, я бы все это отменила и сделала как-нибудь по-иному.

— Ты знаешь как? — спросил Андрей.

— Просто отменила бы. — Женя помолчала и потом продолжила, — Ты знаешь, я была влюблена в тебя в школе? В десятом классе.

— Нет, — ответил Альперович.

— Я знаю, что ты не знаешь. Ты меня не замечал. Но я часто думала потом, а что было бы, если бы я тебя все-таки соблазнила? Если бы у нас был с тобой роман и мы, скажем, поженились бы на втором курсе?

Она посмотрела на него, словно ожидая ответа, и, не дождавшись, сказала:

— Это был бы пиздец, я думаю.

Оба они рассмеялись, Женя нарочито развязно, Альперович — немного принужденно. Пальцы его отбивали привычную чечетку по тусклой поверхности стола.

— То есть ты чудесный, и милый, и замечательный и действительно мой близкий друг — но не могу представить сейчас, чтобы я спала с тобой. И то же самое — с Ромкой, но по-другому. Не в смысле «спать», спать с ним вполне можно, нет. В смысле исполнения желаний. Некоторым желаниям лучше не сбываться — потому что когда они сбываются, это как будто крышка захлопывается, понимаешь?

Альперович кивнул.

— Ничего ты не понимаешь, — сказала Женя, — мужчинам такое трудно понять. Но если бы у меня был цветик-семицветик, я бы попросила все назад. Чтобы ни брака, ни машины, ни дачи.

— У тебя есть маникюрные ножницы? — вдруг спросил Альперович.

С недоумением Женя полезла в сумочку и вытащила косметичку.

— Да, а зачем?