Семь лепестков зла

– Пока ты его не устранишь, – простецки так, будто речь шла о пересадке помидоров, проговорила ведьма сквозь протяжную зевоту.

– Я??? Ты же начала с того, что я просто должен его там проверять время от времени. Что так сразу то?!

– Да вот как то родилось вдруг в голове, и все. Ладно, говорить больше не могу. Увидимся сегодня, проинструктирую. Ты готов будь стартануть уже сегодня вечером. Адрес и инструкции будут тоже вечером. Если я не смогу, Настя тебе все отдаст.

Настя отдала все и даже больше. Начать с того, что она вошла в его квартиру голой! Нет, на ней, конечно, было надето черное легкое пальто до колен, высокие серые сапоги и аккуратная изящная шляпка из темно-серого фетра. Он ее впустил, предложил раздеться. Она расстегнула пальто, а под ним ничего! Только нагое, шикарное тело. Ах, нет! Он совсем забыл! На талии у нее болталась витая золотая цепочка с подвеской, утопающей в выемке пупка.

– Ты!.. – выдохнул потрясенный Толик и попятился.

Он точно не был готов к такому повороту событий!

Он ждал старую ведьму. Принял душ, конечно же. Оделся в мягкие вельветовые штаны, легкий хлопковый джемпер в тонкую голубую с белым полоску. Что то даже приготовил поесть. Какой то немудреный салатик, открыл бутылку красного вина. На трезвую голову ему с ней стало совершенно невозможно прыгать в койку. После Светки стало невозможно.

Он ждал Машку с инструкциями и притязаниями. Пришла Настя. И пришла совершенно голой.

– Ты что делаешь?! – переполошился Толик, когда, швырнув пальто к своим ногам, она шагнула к нему и впилась пальцами в его ширинку. – Очумела?! Мать же убьет тебя! Убьет нас обоих!

– Не надо стесняться, Толик, – шепнула Настя точь в-точь как ее мать – томно и похотливо. – Я лучше, чем она.

– Не спорю, но… – он схватил ее пальцы в кулак, запрещая трогать натянувшуюся от его возбуждения «молнию». – Но я сплю с ней. А ты? Как ты можешь?

– А она спит с кем хочет. А ты и я – с кем она прикажет. Разве это справедливо? – Настя отстранилась, взглянула на него потемневшими от желания и еще, кажется, от ненависти глазами. – Она забрала у меня Дэна, я заберу тебя. Вот так справедливо. Пусть скрипит со своим глубоким старцем. Это ее удел! Идем же!

Она увлекла его в спальню, где, не снимая сапог и шляпки, творила такое, что через пару часов ему казалось, что он совершенно сдвинулся с катушек. Летели на пол скомканные простыни, подушки. Кровать стонала и скрипела в унисон с Настей, которая ко всему прочему сопровождала процесс еще и рычанием.

Он был смущен, подавлен, выпотрошен ее ненасытностью и распутством. Тут же вспомнил свое маленькое приключение в примерочной и понял, что это было милой детской шалостью.

– Тебе было хорошо?

Настя сползла с него, вытерла рот, скинула с себя шляпку и сапоги, хрипло рассмеялась.

– Тебе было хорошо? – настойчиво повторила она.

– Ты преступно порочна, – еле вымолвил он, лежа крестом на кровати.

У него не было ни сил, ни желания подниматься, одеваться, что то делать, слушать ее инструкции и тем более угощать чем то. А она вдруг запросила ужин!

– Толька, ну же! – Она потолкала его в бок голой пяткой, потянулась к его джемперу, натянула на голое тело, снова толкнула его. – Вставай, давай пожрем что нибудь!

Застонав, он повернулся на бок, взглянул на нее – молодую, сочную, красивую и такую противную – и тут же вспомнил свою покойную жену. Сравнил их, нашел, что они чем то похожи, и на мгновение зажмурился.

Господи! Почему у него не получилось стать рядовым клерком? Почему девчонка, соседка по рабочему кабинету – милая, симпатичная, незатейливая, – не шла с ним в кино или кафешку посидеть, поболтать? Почему они потом не шли к нему, чтобы просто заниматься сексом? Простым и незатейливым, потому – милым и необременительным. А после пить кофе на кухне из крохотных пузатых чашечек. И молчать, пока он с удовольствием рассматривает ее смущенный румянец. Или, наоборот, болтать обо всякой чепухе.

Почему же у него все по другому?..

Он натянул на голое тело штаны и, сильно приволакивая сделавшиеся ватными ноги, пошел в кухню. Там было модно, чисто, пахло какими то отдушками. Машка рассовала по шкафам целую дюжину. Толик достал из холодильника овощи, колбасу, буженину. Быстро дорезал салат, который готовил Машке, наделал бутербродов. Поставил на огонь чайник и пошел искать Настю.

Она сидела в большой комнате прямо на полу, на пушистом ковре – Машкино приобретение, – и вокруг нее веером были разложены исписанные корявым Машкиным почерком листки с инструкциями.

– Главное, ничего не упустить, – Настя поочередно тыкала пальцем в каждую страницу. – Дэн очень осторожен. Интуиция у него, как у зверя. Он сразу почувствует за собой «хвост», если мы что то сделаем не так.

– Мы?

В душе Толика родилась надежда, что ему не придется одному тащиться на край света. Он даже был готов простить Насте ее алчный ненасытный рот. Но она тут же его разочаровала.