Семь лепестков зла

– Мы с тобой должны просто разобраться вместе, – она прикусила нижнюю губу, пытаясь разобрать каракули матери. – Все выучишь под моим контролем, листочки выбросим или сожжем, а потом ты один, дорогуша, двинешь следом за нашим красавчиком. Понаблюдаешь за ним, проберешься к нему и впрыснешь в какую нибудь бутылку в его холодильнике кое какой дряни.

– Вы сдвинулись?! – Он опешил. – Насколько я вижу в записях, Дэн живет в коммуналке?

– Да, и что?

– А то, что там постоянно будет кто то крутиться, как я войду и выйду незамеченным?! Как я открою дверь без ключей?! С ума сойти! – Он шлепнул себя по ляжкам и ушел в кухню выключить чайник, который надрывался свистом.

Настя сгребла с ковра бумаги и пошла за ним следом.

– Тут все изложено, дорогуша. Все! Не просто же так тебе отводится месяц, чтобы наблюдать за ним. Дэн любит спортзалы? Любит. Он станет туда ходить. Оставлять ключи в раздевалке. Снимешь слепок всех его ключей, изготовишь дубликаты. Тут все, все расписано, для дураков! – Ее аккуратный ноготок потыкал в страничку. – Соседи тоже не проблема. Составишь и их график посещения квартиры. Они ведь выходят куда то? Работают? Болеют? Не может быть, чтобы они постоянно были дома. Или по очереди. Тут тоже все про это написано. Выкроишь полчаса, и карты тебе в руки. Наберешь этой дряни в шприц, впрыснешь в бутылку через пластиковую крышку.

– Через пластиковую? Почему обязательно через пластиковую?

У него голова шла кругом. Он после бешеного изнурительного секса с ней был дурак дураком, а тут еще эти убийственные инструкции! Он должен ехать в какой то Замухранск. Жить там неизвестно сколько. Следить за Дэном, спереть у него ключи. Пробраться в его дом, когда его там не будет. Соседей тоже быть не должно. В холодильнике найти какое то пойло, влить через крышку отравы и…

– Через железную крышку игла шприца не пройдет, – деловито пояснила ему Настя как последнему идиоту. – К тому же спиртное может вступить в реакцию с отравой и должного эффекта не получится.

– Каким должен быть эффект?

Конечно, он понимал. Но спросить был обязан. Тлела надежда, что, может, эти чокнутые бабы задумали из Дэна просто сделать импотента?

– Он должен будет уснуть и уже никогда не проснуться, – с улыбкой пояснила Настя и потянулась к его ширинке.

– А заключение экспертов? Каким оно будет?

Он осатанел от такого циничного равнодушия с ее стороны. Она же спала с Дэном! И не год и не два, он подозревал. Как же так?! Почему?

– Как сказал один очень умный мужик, кажется, он жил в Италии. – Она наморщила совершенный лоб, уставилась на него абсолютно пустыми равнодушными глазами. – Он слишком много знал!

– Кто – мужик или Дэн?

– Дэн, конечно!

Она фыркнула, чуть подумала, сочла, что острота стоит смеха, и расхохоталась. При этом вид ее голого тела под мужским джемпером кого то мог завести с полоборота. А еще красивая головка, откинутая назад. Длинные волосы, в беспорядке рассыпавшиеся по плечам и спине. Ослепительно-белые зубы. Все в ней было совершенным. Все, кроме души. Души в этой бесподобной оболочке не было вовсе.

Потом она жадно хватала бутерброды с тарелки, черпала вилкой салат, запивала все пивом. Одна бутылка в холодильнике нашлась. И болтала обо всякой чепухе. О предстоящем сватовстве старого мудака, пронесшего через всю жизнь чистоту и непорочность, заставившие его сейчас сделать предложение женщине, с которой он спит. О том, что ей стоит очень серьезно подумать над тем, что она наденет на сватовство, а потом и на свадьбу. Наряды должны быть сногсшибательными, но при этом должны намекать на траур. Она же вдова!

– Жаль, что тебя на свадьбе не будет, – выдохнула она, допив пиво и сожрав почти все бутерброды и салат.

– А почему? – вспомнил он о своей роли. – Я же Машкин племянник!

– Ты что, забыл? Ты едешь по следам Дэна! Ой… – Она томно изогнулась на стуле, воздев руки к его недавно отремонтированному потолку, взъерошила волосы. – Ой, как мне там будет одиноко! Придется, придется, придется кого то искать себе для утешения.

Ему было плевать на нее и на ее утешителей. Ему было не плевать на самого себя. Ему было ужасно жаль своей жизни, которая превращалась в жизнь убийцы. Сначала Лизка, теперь вот Дэн. В первом случае он ровным счетом ничего не помнит – если бы не обличительные фотографии, никому бы не поверил. Но теперь…

Теперь ему предстоит стать убийцей на трезвую голову. Убийство преднамеренное. Тщательно спланированное группой лиц. Машка с Настей заказчики, он исполнитель. За это впаяют, если поймают, по полной программе.

Толик очень долго бродил неприкаянно по квартире. Рассматривал новую мебель, ковры, пол из паркетной доски. Все это было теперь его, но было чужим, оплаченным не им. Ему лишь предстоит расплачиваться. Как же так вышло? Как он мог попасться на крючок? И почему, черт побери, у них появились эти обличающие его фотографии? Они следили за ним? Почему? Что за интерес?