Семь лет в Тибете

Днем погода радовала нас теплом, но по ночам сильно холодало. Мы миновали несколько деревень и обитаемых пещер, однако люди, казалось, нас не замечали. Наш погонщик мулов, родом из Лхасы, оказался хорошим и приветливым парнем, которому нравилось посещать деревни и расхаживать там с важным видом. Местное население относилось к нам дружелюбнее, чем прежде. Несомненно, этому способствовало сопровождавшее нас письмо. Когда мы шли по району Ронгчунг, наш путь несколько дней совпадал с маршрутом Свена Хедина. Я очень почитал этого исследователя, и яркие зарисовки, сделанные им, некоторое время возбуждали мое воображение. Местность повсюду характеризовалась удручающим однообразием. Мы пересекали плато, спускались в глубокие ущелья, с трудом карабкались вверх, на противоположные склоны. Часто встречались настолько узкие, что через них можно было бы перекрикиваться, но на пересечение таких долин уходили долгие часы. Постоянные спуски и подъемы удлиняли наш путь и действовали на нервы. Люди шли молча, думая каждый о своем. И все же мы продвигались вперед и могли не беспокоиться о провианте. В одном месте даже решили обогатить наше меню и отправились на рыбалку. Потерпев неудачу с крючком, мы разделись и вошли в чистый горный ручей, пытаясь поймать рыбу руками. Однако похоже, у рыбы имелись более приятные планы, чем закончить свой жизненный путь на сковороде.

Итак, мы постепенно приближались к Гималайской гряде и, к сожалению, к индийской границе. Чем ниже мы спускались, тем становилось теплее. Наконец дошли до места, где река Сатледж прорывается сквозь Гималаи. Деревни там выглядят словно маленькие оазисы. Вокруг домов расположены фруктовые сады и огороды.

Через одиннадцать дней после выхода из Шангце, 9 июня, наш отряд добрался до пограничной деревушки Шипки. Мы путешествовали по Тибету уже более трех недель, много видели и с горечью убедились: жить здесь без разрешения невозможно.

Мы провели еще одну ночь в Тибете, романтично расположившись под абрикосовыми деревьями, плоды которых, к сожалению, еще не созрели. Мне удалось купить осла за восемьдесят рупий под предлогом того, что в Индии мне понадобится животное для перевозки поклажи. Сделать такую покупку внутри страны я никогда бы не смог, но здесь, на границе, сумел. А для реализации моих планов осел мог пригодиться.

Погонщик мулов покинул нас и ушел вместе со своими животными. «Может быть, мы еще встретимся в Лхасе», — сказал он с улыбкой. Парень с удовольствием рассказывал нам о вкусном пиве и красивых девочках, имеющихся в столице.

Наша дорога, петляя, уходила вверх, пока мы не достигли границы. В этом месте не было никаких пограничных столбов, индийских или тибетских, ничего, кроме обычных груд камней, молитвенных флагов и первого знака цивилизации в виде столба с указанием: «Симла — 200 миль».

Мы снова оказались в Индии, но ни у одного из нас не было намерения надолго задерживаться здесь, где нас ждал обнесенный колючей проволокой лагерь.

Глава 3. ПУТЬ В ТИБЕТ

Я планировал воспользоваться первой же возможностью и вернуться назад в Тибет. По нашему общему мнению, мелкие чиновники, с которыми мы встречались до сих пор, просто не имели полномочий разрешить нам остаться в стране. На сей раз мы предполагали добраться до более высокого начальства. Для этого необходимо было попасть в Гарток, столицу Западного Тибета, где находился правитель всего района.

Итак, мы прошли несколько миль вниз по широкой наезженной торговой дороге и попали в индийскую деревню Намджия. Здесь мы могли остановиться, не вызывая подозрений, поскольку пришли из Тибета, а не с равнин Индии. Выдавая себя за американских солдат, мы закупили провиант и переночевали на постоялом дворе, а затем расстались. Ауфшнайтер и Трейпель направились вниз по торговой дороге, проходившей вдоль Сатледжа, а я и Копп погнали нашего ослика в долину, которая уходила на север к перевалу, ведущему в Тибет. Судя по картам, сперва нам предстояло пройти по густонаселенной долине Спити. Я радовался, что Копп присоединился ко мне. Он был толковым, практичным и жизнерадостным спутником с неиссякающим запасом берлинского юмора.

Два дня мы поднимались вверх по берегу реки Спити, затем свернули в одну из прилегающих долин, которая наверняка должна была привести нас в Гималаи. Этот район не совсем четко изображался на наших картах, но от местных жителей мы узнали, что уже пересекли границу, когда перешли через некий мост под названием Санг-сам. На этом участке пути справа от нас всегда находился Риво-Фарджул, великолепный гималайский горный пик высотой более 22 000 футов. Мы вошли в Тибет через один из немногих его районов, прилегающих к Гималаям. Естественно, нас волновало, насколько далеко нам удастся проникнуть в страну на этот раз. К счастью, здешние люди не знали, кто мы, и никакой грозный чиновник не настраивал их против двух чужестранцев. Если нас спрашивали, мы говорили, что мы паломники, направляющиеся к святой горе Кайлас.