Семь лет за колючей проволокой

Воспитанный на уважении к чужой собственности, особенно к государственной, я не шёл ни на какие компромиссы со своей совестью. Прекрасно сознавал, что занимаю место, на которое претендуют многие, готовые ради него на любую провокацию, чтобы скушать меня с потрохами. Всё шло нормально, пока я не перешёл дорогу своему непосредственному начальнику, старшему прорабу СМУ с гнилой фамилией Тухель, прозванному за внешнее сходство с героем фильма «Борманом».

Как-то он приказал загрузить шаланду пятьюдесятью листами ДВП. Обычно он выписывал мне накладную, но в тот раз, сославшись на устную договорённость с заведующим складом и спешку, ничего не дал мне на руки. Почувствовав, что здесь что-то нечисто, я приехал на склад, но загружаться не стал, пока заведующий складом не выдаст мне накладную, объяснив ему, что без документов меня могут тормознуть в пути и арестовать неоформленный груз.

Заведующий складом долго сопротивлялся, но я твёрдо стоял на своём, и тогда он предложил созвониться с «Борманом». Рассказав о моём упрямстве, завскладом послушал «Бормана», потом протянул мне трубку. Прораб тоже попытался уговорить меня, и с каждым последующим словом тон его менялся, вскоре он перешёл на крик. А чем громче на меня кричат, тем спокойнее я становлюсь.

Вдруг Борман резко замолчал и после паузы сказал:

— Хорошо, загружайся и приезжай ко мне — я выдам тебе накладную!

— Извините, но без накладной я никуда не имею права ехать! — упрямо напомнил я прописную истину.

Забыл заметить, что был конец рабочего дня, а везти плиты нужно было километров за триста.

— Хорошо, дай мне завскладом! — недовольно процедил Борман.

Что он ему там говорил, неизвестно, но, положив трубку, тот выписал мне накладную и сказал, что Борман распорядился загрузить плиты, приехать с ними в управление, часа три-четыре отдохнуть в комнате отдыха вместе с водителем и, как только рассветёт, отвезти груз к месту назначения.

Чисто интуитивно я ощущал, что плиты «левые», но в чём был подвох, понять не мог. Чтобы максимально обезопасить себя, пока загружались плиты, я слетал на попутной машине к «Борману» и буквально заставил его поставить свою подпись на накладной.

— Напрасно ты пошёл против меня, ох и напрасно! — угрожающе произнёс на прощание «Борман».

— Я не против вас, товарищ прораб, я выполняю инструкцию, которую, кстати, вы меня и заставили выучить, — возразил я спокойно.

— Не ехидничай…

Чтобы не утомлять уважаемого Читателя излишними подробностями, вкратце расскажу о том, что было дальше.

Когда рассвело и мы с водителем тронулись в путь, он вдруг со смехом говорит:

— Знаешь, Режиссёр, что-то машина слишком легко идёт: наверно, хорошо выспалась!

Мы рассмеялись, и тут меня словно током ударило.

— Стой! — кричу я, выскакиваю из кабины, лезу в кузов, откидываю брезент, а там пусто…

Короче говоря, утром меня вызывают к начальнику СМУ. У него на столе (видно, заготовленная с вечера] докладная «Бормана», в которой я обвиняюсь в хищении пятидесяти листов ДВП!! И, кроме того, ещё в разнообразных грехах, вплоть до оскорбления начальства и применения к нему физической силы.

Попытался объяснить, оправдаться, но Кирьянов просто не захотел меня слушать: вызвал милицию, меня арестовали и посадили в КПЗ. Вечером ко мне явился… Начальник уголовного розыска — молодой парень очень приятной интеллигентной наружности. Я его узнал сразу — Валентина показывала его фотографию. Одним словом, законный муж той, с которой я крутил любовь. У меня похолодело внутри. Если он даже просто догадывается о чём-то, то мне каюк.

Вероятно, что-то отразилось на моем лице — капитан ехидно, как показалось, смотрел на меня несколько минут и молчал. Потом неожиданно подмигнул. Я не понял, что бы это могло значить, и не знал, как себя вести.

Он похлопал меня по плечу:

— Я всё знаю, Доценко, Валентина рассказала…

Наверное, у меня был довольно глуповатый и растерянный вид.

Капитан улыбнулся:

— Не ты первый, не ты последний, к сожалению… Дело в том, что я очень люблю её и своих сыновей, да и Валечка меня любит. И не могу её винить: неделями дома не бываю, а она очень страстный человек, да ты и сам знаешь. И довольно об этом… Давай рассказывай, как тебя подставил «Борман»? Не удивляйся, Валя так красочно описала твой характер, что я уверен: ты не мог пойти на кражу…

Подробно обо всём рассказав и вручив ему накладную, подписанную «Борманом», я замолчал и уставился на капитана.

— С накладной всё ясно, — помолчав, отмахнулся капитан. — Но я знаю Бор… Тухеля достаточно давно, чтобы не сомневаться в том, что теперь он не успокоится, пока тебя не отправит назад в колонию. И поверь, добьётся своего! Хорошо, если не раскрутит ещё по какой-нибудь статье…

— И что же мне делать? — обречённо спросил я.

— Ладно, попробую тебе помочь, — вздохнул капитан.

— Как? Вы хотите мне помочь?

Чего угодно, но такого я не ожидал от человека, с которым так некорректно обошёлся, хоть и не по своей вине.