Семь ликов страха

Он прав. Я и не задумывался, что они подарили мне перчатки, чтобы напомнить о том, как один пацан избил меня на спортивной площадке. На глазах у Дрея и Коляна он ударил меня в живот, а когда я упал, он добил меня ногами. Это было позорное поражение. Никто из друзей не вступился за меня. А в открытке ко дню рождения они написали: «Лучшему бойцу».

Теперь я забросил под кровать эти перчатки!

8 июля 2004 года

Сегодня мёртвый Дима рассказал мне, кто он такой на самом деле. Теперь я знаю, что у нас в городе есть и другие, подобные ему. Те подростки, что недавно умерли, тоже вылезли из могил и, наверное, тоже нашли себе жертв и ходят мучают их, уговаривают отдать свои тела.

Я снова принёс стул в свою комнату и поставил его в дальний угол, чтобы этот смрадный труп не стоял над моей кроватью. Похоже, я примирился с тем, что он приходит ко мне.

Когда я проснулся он уже сидел на стуле, свесив голову. Какая-то мерзкая жижа капала с его носа.

Мёртвый Дима молчал. Я первый заговорил с ним, спросил зачем ему моё тело, и он ответил: «Чтобы не умереть». Я сказал, что он и так уже мёртв, а он возразил: «Нет, я жив. То, что со мной происходит называется линькой».

Я оглядел его без страха, уже привык к этой гадости. По его шее ползают мухи. Живот раздуло и пуговицы на рубашке порвались. Вся ткань пропиталась «посмертным потом», она вся в коричневых разводах. Кожа на груди облезает и под ней видны какие-то грязно-жёлтые складки.

«Что ты за тварь такая?», – злобно спросил я.

«Мы называемся нектохетами. Нектохета – это такая личинка. Мы похожи на личинок», – ответил он.

Я спросил много ли их. Мертвец ответил, что не знает точно: «Наверное, много, но в этом городе нас осталось всего пять. Раньше было больше. Образ жизни у нас специфический, размножение сложное, поэтому нас становится меньше с каждым годом. Ты откопал меня, а я той ночью откопал остальных».

Мне стало интересно, и я попросил подробнее рассказать об этом.

«Мой мозг длинный как червь и располагается в позвоночнике человека, – он рассказывал спокойно и откровенно. – У нас несколько стадий жизни. Когда подросток соглашается уступить мне тело происходит акт переселения, я выползаю из горла своего старого тела и проникаю в человека через рот. Это почти безболезненный и быстрый процесс. Потом я уничтожаю нервную систему человека, поглощая спиной мозг и сам становлюсь нервной системой тела – всё это происходит за одну ночь. Так я и живу в нём до начала следующего лета, выдавая себя за человеческого подростка. Хожу в школу, общаюсь с людьми, никто и не замечает подмены. К концу весны тело приходит в негодность и умирает от внезапной остановки сердца. Трудно угадать день, когда это произойдёт, но все нектохеты связаны и наши тела умирают почти одновременно. За одно лето мы должны успеть спариться и отложить новые личинки, а потом найти себе новые тела, чтобы не умереть. Мы с трудом размножаемся. Мало шансов на то, что отложенные личинки приживутся в носителях и смогут развиться… Новая нектохета должна попасть в рот каком-нибудь ребёнку, поэтому мы подкладываем свои личинки им в еду. Редко получается всё как надо, поэтому наше выживание так важно. Нам приходится менять тела, спариваться, откладывать личинки и так по кругу из года в год. Десятки лет новые нектохеты не появлялись. Мы потихоньку вымираем».

«Значит ты умрёшь осенью», – сказал я с надеждой.

«К концу лета, если ты не отдашь мне своё тело. Мы как бабочки. погибаем если не находим место для зимовки», – с сожалением сказал мёртвый Дима.

Я сказал, чтобы он не тратил время, потому что не собираюсь отдавать ему своё тело, а он снова повторил, что я передумаю.

Мне противно от одной мысли, что это гадкое существо будет жить внутри меня! Я перестал его бояться, поэтому разговариваю с ним грубо. Я сказал, что он мразь, как и весь его род и, что они специально выбирают подростков, потому что им легче задурить голову. А он ответил без обиды: «Взрослые тела для переселения не годятся, ведь они уже сформированы, а детские часто оказываются слишком слабы, чтобы выдержать такую сложную метаморфозу. Подростки от тринадцати до шестнадцати лет подходят идеально».

Может, нехорошо это с моей стороны, но я посоветовал мёртвому Диме поискать себе подростка, который и так хочет умереть, чтобы его не пришлось долго уговаривать. А эта тварь мне сказала, что дети желающие смерти часто живут в семьях, где происходит много всего плохого, их избивают или постоянно на них морально давят, а нектохетам хочется жить в комфортной среде до следующей линьки, а ещё они выбирают здоровые тела, поэтому смертельно больные дети им тоже не подходят.

«Значит вы хотите жить, а я должен умереть?», – раздражённо спросил я, мне было всё труднее выносить этот разговор.

«Твоя жизнь бессмысленна и останется такой, – в своей равнодушной манере ответил труп. – Я предлагаю тебе избавиться от многолетних страданий. Люди только притворяются, что им нравится жить. Я вижу ваши мысли».