Семь минут

Доставая бумажник, Майк Барретт склонил голову и посмотрел в окно. Санатории такого рода были ему хорошо знакомы. В одном из них, только на Востоке, провела последние годы жизни его мать. То, что он сейчас видел, лишний раз подтверждало его убеждение: у всех у них были одинаковые фасады, все они были одноэтажными, с белыми стенами и чем-то походили на тюрьму. «Саннисайд» отличался от виденных им на Востоке только тем, что по обе стороны от высоких стеклянных дверей стояли горшки с геранью, придавая санаторию более дорогой и ухоженный вид.

Барретт расплатился с таксистом, дав чаевые, быстро вылез из машины и направился по короткой цементной дорожке к «Саннисайду».

Помня санатории, в которых доживала свою жизнь его мать, он ожидал что вот-вот вдохнет слабый запашок мочи и моющих средств, но, к удивлению и радости Барретта, внутри пахло сиренью. Просторный коридор устилала широкая ковровая дорожка. Впереди виднелись стеклянные двери во внутренний дворик, заставленный ящиками с яркими цветами. В центре этого цветочного великолепия, под яркими разноцветными зонтиками стояло несколько металлических столиков, но, за исключением пожилого джентльмена в шляпе, просторном свитере и мешковатых брюках, который клевал носом на стуле, в дворике никого не было.

В регистратуре, расположенной от дверей во дворик, сидела аккуратно одетая и похожая на херувима медсестра. Она с любопытством посмотрела на посетителя.

Майк Барретт представился и объяснил, что прилетел из Лос-Анджелеса, чтобы встретиться с главным врачом санатория. Девушка несколько минут наводила справки по внутренней связи, потом его направили в кабинет главврача. Майк прошел мимо комнаты психотерапии, огромной комнаты отдыха, где работали телевизоры, доски объявлений, и очутился в небольшом кабинете главного врача санатория «Саннисайд». Сейчас он сидел напротив мистера Холлидея, который напоминал чисто выбритого Христа Спасителя, если можно представить себе Христа с лицом бухгалтера. Он встретил Барретта немного настороженной улыбкой. Хотя Барретт явился неожиданно, он мог оказаться родственником потенциального пациента. Погладив пуговицу «Ротари-клуба», Холлидей сказал:

— Вы прилетели из самого Лос-Анджелеса, только чтобы встретиться со мной? Или я неправильно понял? Хотите устроить к нам какого-нибудь знакомого или родственника?

— Я хотел поговорить с вами и одной из ваших пациенток.

— Лос-Анджелес… Я был там на конференции лет пять назад, — с теплотой произнес мистер Холлидей, и Барретт сразу догадался, что доктор приезжал без жены. — Времени для осмотра города почти не было. Мы побывали только в Диснейленде и Ноттс-Берри-Фарм. Огромный санаторий и курорт.

— Никогда не задумывался об этом, — с улыбкой ответил Барретт.

— Ну что же… — Мистер Холлидей слегка подвинул арифмометр и высыпал пепел из пепельницы в корзину для бумаг. — Чем могу служить, мистер Барретт?

— Я хотел бы встретиться с одной из ваших пациенток… или, если будет нужно, с одной из сестер. Только не знаю, с которой.

Мистер Холлидей взял карандаш.

— Имя пациентки?

— Касси Макгро.

Главный врач нахмурился.

— Она белая?

— Да.

— Кроме двух старших сестер, весь персонал в санатории цветной. Что-то не припоминаю у нас пациентки с такой фамилией. — Он взял бумаги. — Макгро, говорите? Сейчас посмотрим.

Он пролистал первые страницы, потом провел карандашом по странице с фамилиями пациентов, начинавшимися на «М».

— Сейчас у нас в санатории больше ста пациентов, но, боюсь, ни одной Макгро. Ни одной фамилии, даже отдаленно похожей на эту. Может, вы говорите о женщине, которая когда-то была здесь, но сейчас ее у нас нет? В таких санаториях, знаете ли, пациенты постоянно меняются. — К нам привозят старых людей, которые обижаются и считают, что их посадили чуть ли не в тюрьму. Им, конечно, одиноко. Когда раз или два в неделю их навещают родственники, они постоянно выслушивают жалобы на администрацию. Родственники с самого начала чувствуют вину, поэтому они обычно верят жалобам и рано или поздно перевозят своих отцов и матерей в другие санатории, но там выслушивают такие же жалобы. После двух-трех переездов они начинают понимать, что виноваты не мы, а старческий синдром. Так что, наверное, ваша Касси Макгро была…

— Мистер Холлидей, она находилась у вас две с половиной недели назад.

— В самом деле? Сейчас проверим списки выбывших за прошлый месяц.

Он открыл ящик стола, потом другой и наконец нашел нужные документы. Медленно прочитал первую страницу, нахмурился и положил бумаги обратно в ящик.

— Никакой Макгро в «Саннисайд» не было ни две с половиной недели назад, ни вообще в прошлом месяце. Извините, мистер Барретт. Может, вы ошиблись санаторием?

Барретт достал почтовую открытку и фотокопии из Парктауна и протянул открытку главному врачу.

— Ваша?

Мистер Холлидей посмотрел на лицевую сторону карточки.

— Да, наша. Мы раздаем их нашим пациентам и дарим посетителям в рекламных целях.