Семь миров: Импульс (СИ)

— Тебе выделят корабль, небольшой челнок, что мы выменяли у пилота крама, тебя снабдят списком того, что необходимо достать, тебе дадут денег, но их тебе не хватит, так что хитрость тебе оставили. Привези нам все, что указано на листе, и получишь свои чувства назад, и поспеши, пока мы не успели их продать. В твоем распоряжении год, наших энергетических ресурсов на большее не хватит. И помни, трупы назад чувства не отдадут!

* * *

Тонкие холодные струйки слез потекли у Атлы по щекам. Она ощутила себя слабой, безвольной рабыней, неспособной даже поморщить лоб. Сутки ей выделили на сон. Затем поместили в челнок и выбросили в открытый космос. Список был невообразимо длинным, а мешочек с алмазной крошкой не весил практически ничего. Атла чувствовала себя подавленной и разбитой. Безумно сильно ей захотелось вернуться домой. В глубине души она знала, что один её всхлип — и отец сметет с лица космоса всех оставшихся оилов, собственноручно свернув шею каждому, кто осмелился украсть у него дитя. Он вернет ей все её чувства, а Татида сделает так, что вся их рыжая раса не найдет покоя даже на том свете. Но поворачивать на Краму она не смела, и, хотя гордости в ней больше не было, оставался стыд и невообразимая решимость преодолеть свои трудности самой.

Посмотрев в зеркало, Атла нашла на своей юной голове пять белых, как свет, волос. Седина на черной голове выглядела жутко. Она видела свой монохромный черно-белый лик. Атла отбросила зеркало, оно разломилось пополам и исчезло. Девочка вновь принялась рыдать.

Поплакав, она собралась с духом, отряхнулась, встала и направилась к штурвалу. Пилотированию девочка была обучена, и это хитрые оилы моментально определили. Видимо, то, что Атла была не из простых смертных крамов, было написано у неё на лице. Раньше эта мысль заставила бы ее самодовольно улыбнуться, но сейчас она не испытывала ничего. Странно, но именно потерю гордости она ощутила сильнее, чем утрату остальных компонентов. Во многом все ее прежние чувства были завязаны на ней. С детства Атла была самой великой, самой одаренной, самой могущественной и избранной небесами, и эта мысль подогревала её всю жизнь, как бы сильно она ни пыталась бороться с участью особенной. Атла гордилась собой каждую минуту, а теперь этого не было. Душеобразующее чувство исчезло. Девочка стремительно упала с небес в реальный мир и посмотрела на него уже совсем другими, печальными глазами.

Например, чтобы выжить на Сириусе, прокормить себя и набрать недостающих денег для закупок, Атла много работала, и работа эта была далека от определений «престижная», «элитная», «благородная». Атла убирала за самым грязным и самым жалким отребьем Семи миров. Страха не было ни перед чем, гордости тоже, и ничье из обществ не могло её испугать.

Первое время девочка убиралась и мыла в местах общественных нужд, собирая крохи в мешок, успевая купить одну из вещей по списку. После чего раздавала деньги беднякам, которые, заметив за девочкой отсутствие жадности, спешили её обобрать. Жадности Атле не хватало как воздуха, омерзительное на первый взгляд чувство оказалось жизненно необходимым. Она могла голодать сама, раздав при этом припасы незнакомцам.

Атле приходилось много переезжать, а точнее, сбегать. Инопланетные существа быстро разоблачали ее неполноценность и пользовались этим. Сильнее всего Атла страдала от отсутствия гнева, она позволяла себя бить и была равнодушна к этому, а скорее, просто не могла возразить и уходила. Отсутствие страха мешало ей правильно оценить сложившуюся вокруг обстановку, и часто она страдала из-за неоправданного риска, попадала в драки, вставала посреди ссор, равнодушно и с презрением смотрела на пожар, разбушевавшийся в отсеке. Многие обманывали ее, использовали труд, не доплачивали и выгоняли. Но больше всего Атла тосковала по любви. Она не любила никого и ничто, ни свое прошлое, ни свое будущее, ни себя.

Странно, но никто из крамов не искал её. Ни единой весточки ни от отца, ни от Татиды.

Тоска и уныние поразили её сердце. Атла была беззащитна и не способна за себя постоять, много плакала, но все же не сдавалась. Сильная властная кровь древнего жреческого рода не позволяла ей опускать рук. Атла вытирала слезы с лица, поднималась и шла.

Сотню раз ошпарившись об алчность и корыстолюбие людей, она все-таки нашла маленький светлый и спокойный уголок в Семи мирах. Этим волшебным местом стал морг межпланетной станции Сто. Холод и тишина, спокойствие и равнодушие окружили ее. Там, как и на всяких других станциях, много умирали, и работы у неё было с избытком. Трупы не способны были причинить боль, ранить или унизить, они молчали и порой даже выслушивали ее тихие жалобы и всхлипы. Живые сторонились этого места, Атле же было безразлично, немой пристав морга — робот — исправно ей платил, но и теперь проблема бескорыстия продолжала её одолевать, стоило только появиться в мире живых.