Семь миров: Оракул (СИ)

— Я нашел мир, про который так много рассказывал тебе. Я хорошо помню свои первые часы там. Я смотрел в их ночное небо и жалел, что рядом не было тебя. Ты должен был это видеть, никаких куполов, искусственных построек, внутрипланетных систем, только человек и планета, неограниченный чистый воздух повсюду, открытая голова, ветер и свобода. Этот мир создан для людей, а мы для него. Невозможно описать ту планету словами, там надо побывать. Я был там по-настоящему счастлив!

— Ты вернулся, чтобы рассказать о ней? — задумчиво спросил друг.

— Да, — не раздумывая, ответил Марсий. — В городе уже известно о предстоящей катастрофе?

— Такие слухи ходят, но власти все отрицают, — нахмурился Карий.

— Это не слухи! — резко произнес Марсий.

— Ты что-то знаешь? — настороженно спросил друг.

— Оникс аномально быстро эволюционирует. Приборы Гейлы засекли это уже давно. В новых условиях города существовать не смогут. А значит, придется эвакуировать людей.

Карий взволнованно дышал. Слова Марсия прозвучали неожиданно, и потребовалось время, что бы осознать всю их трагичность.

Марсий заметил его волнение и поспешил предупредить:

— Я буду говорить с генералом. Он уже обо всем знает, но не говорит людям во избежание паники. Повторяю, мне известны координаты подходящего для переселения мира, и я уверен, что всех спасут.

— Сколько у нас времени? — тихо спросил друг.

— Время еще есть! — не желая пугать друга тем, что времени почти не осталось, произнес Марсий.

Новости от Марсия вывели Кария из строя. Он молчал, беспомощно смотрел в пустоту, воображая, как увеличивающийся в размере Оникс заглатывает его планету, и все то, что было ему дорого, погибает за один миг.

Марсий словно услышал его мысли и поспешил сменить тему:

— Ты перестал вести свой дневник? — спросил он его.

— Да, — ответил Карий и показал рукой на бесполезно висящий возле штурвала цилиндр.

Он был очень удивлен догадкой Марсия и постарался объяснить причину.

— Я потерял интерес что-либо писать. Моя жизнь превратилась в обыденность. Меня заставили врать, что ты погиб. Я не мог простить себя. Писать что-либо не было настроения.

Марсий понимающе кивнул. Друг продолжил:

— От сумасшествия меня спасала только Гейла. Мы женаты теперь, у нас родился сын. Мы назвали его твоим именем.

Марсий улыбнулся. Он был искренне рад, почувствовав, как сердце встрепенулось внутри него.

— Я не верил, что увижу тебя еще, — произнес Карий.

Марсий смотрел на Кария и чувствовал, что друг говорил искренне. Карий не знал, что все это время был шпионом крамов. Он не помнил, как они завербовали его и в какой момент. Этот светлый, наивный человек стал жертвой государственных тайн и заговоров. И Марсию было его жаль. Он помнил все, что рассказала ему Атла, но пересказывать эту историю Карию не хотел.

— Если ты не против, я заберу твой дневник себе, — попросил Марсий.

Карий равнодушно кивнул. Маленький забытый блокнот был последнее, о чем он думал сейчас.

Марсий отцепил цилиндр и надел себе на запястье. Теперь это было единственной ниточкой, связывающей его с Атлой.

Ката шестнадцать лет назад. Вторжение в душу.

Не прошло и пяти минут с момента, как родители Марсия испустили дух, а крамы уже принялись за его лучшего друга. Маленький тулонский мальчик Карий был нужен им, и причиной тому была его крепкая духовная связь с главным участником проекта «переселения» Марсием Аппа-Лауном. Вторжение на спутник было устроено шаманами с Крамы не только для того, чтобы поставить зазнавшихся тулонцев на место, но и для того, чтобы подобраться поближе к Марсию, мальчику, которому суждено их спасти.

Татида, своим физическим телом редко покидавшая Краму, в этот день пожелала быть здесь лично. Свою юную воспитанницу Атлу она оставила в храме, запретив лететь. О том, что много невинных душ придется забрать в этот день, она хорошо знала и берегла ее чистые руки от крови, которую предстояло пролить. Главным было освободить Марсия от пагубных родовых уз, а его лучшего друга сделать своим прислужником.

В пещере, где спряталась капсула Кария, царила кромешная тьма. Осторожными, неуверенными шагами мальчик шел вслед за отцом. Раздавались протяжные взрывы над головой, звуки разрушений и крики умирающих тулонцев, оставшихся позади, но этого никто не слышал. Плотный капюшон скафандра создавал вокруг головы пугающий вакуум. Защитный костюм сковывал движения и затруднял видимость, но нужно было двигаться вперед. Карий чувствовал руку матери, что хоть как-то его успокаивало.

Вспыхнул огонь. Карий присел. Каменные плиты тряслись под ногами, сверху сыпались камни и пыль. Мальчик вздрогнул. Его точная копия вдруг возникла перед ним и, мерцая, преградила путь. Обернувшись назад, он увидел стену, выросшую на месте прежней пустоты. Никого не было рядом. Испытав ледяной ужас, он вжался в камни всем телом. Отражение надвигалось на него, набирая скорость. Прозрачная зеркальная поверхность подошла вплотную и, замерев на секунду, резким рывком проглотила все его тело.