Семь мужчин одной женщины

– Заметив интерес Мухаммеда ко мне, его отец предложил Генри и Мари сыграть в бридж, и они ушли в игровую комнату, а мы с Мухаммедом остались вдвоем. Мы простояли с ним на веранде полчаса, не проронив ни слова, просто смотрели на море. Мухаммед был очень красивым мужчиной с невероятно большими карими глазами, которые ему достались от его матери индианки. Кожа у него была очень смуглая, а пышная копна волнистых волос с проседью была зачесана назад. Он был гордым человеком, это было заметно по его походке и по тому, как он держал свою голову – подбородок всегда был вздернут вверх. И только когда я приближалась к нему, он немного склонял голову в мою сторону, что было признаком заинтересованности или особого расположения. Когда мы вошли в дом, отец спросил, что ему удалось узнать обо мне. Мухаммед удивленно посмотрел на него и ответил: «Ничего». Отец был просто шокирован, как можно было стоять полчаса на веранде с красивой женщиной и не вымолвить ни слова.

– И что было потом? – спросил Хабиб и рассмеялся.

– На вилле у дяди Генри мы прожили два с половиной месяца. Отец Мухаммеда, убедившись, что мы с его сыном интересны друг другу, уехал через неделю. Бедная Мари вскоре последовала за ним. Уезжая, она была очень на меня обижена, ведь мы ехали развеяться и путешествовать, а вместо этого, по ее словам, «я закрутила роман с первым же встречным». Наш роман с Мухаммедом развивался быстро, и мне льстило, что он выбрал из многих претенденток на его сердце именно меня, и наслаждалась всей нежностью и любовью, которой он меня одаривал. Казалось, что спящий вулкан внутри него проснулся и всю свою страсть и мощь направил на меня. Признаюсь честно, он любил меня сильнее, чем я его. Несмотря на свой возраст, до меня он был очень сдержанным на эмоции и неопытным мужчиной в любви, так что мы оба были зависимы друг от друга. Я получала от него мощную поддержку и чувство защищенности, а он от меня – нескончаемый поток информации, которая по воле судьбы оказалась для него закрыта. Его отец сразу заметил перемены в жизни сына и предложил нам переехать к нему на родину в Тунис. Он купил для нас особняк и попросил меня заняться его обустройством. Шли месяцы. Казалось, нас ничто не могло разлучить. Это было самое счастливое для нас время. Мухаммед часто привозил тебя маленьким, Хабиб, к нам в дом. Я очень хорошо запомнила, как он тебя воспитывал, он никогда не обращался с тобой, как с ребенком, всегда говорил на равных, и это быстро привило тебе чувство ответственности за семью и за свою жизнь. Он проводил с тобой долгие беседы, объясняя, каким должен быть мужчина, что он должен уметь делать, как реагировать на поступки других людей.

– Я помню наши разговоры, – подтвердил Хабиб.

Вассе показалось, что Агнес подошла к самому главному, потому что она остановилась и, переведя дыхание, сомкнула руки в замок.

– Твой дедушка был очень добрым и отзывчивым человеком, и Мухаммед ему никогда не перечил, но когда отец сказал ему, что хочет, чтобы его сын занял пост в правительстве, Мухаммед сильно вспылил. Он и до этого был очень эмоционален и часто срывался по любому поводу, а тут его просто понесло. Он говорил, что эта работа разлучит его со мной, а он этого не хочет, что он потеряет стабильность в своей жизни. Отец же взывал к его патриотизму и говорил, что в его возрасте пора уже занять солидное положение в обществе. Если бы я знала, что именно этот разговор изменит нашу жизнь, то, конечно же, вмешалась бы и поддержала Мухаммеда.

– Это бы ничего не изменило, – вставил Хабиб.