Семь невест некромага

– Да, я побежала за кошкой, – кивнула я. – Но она мне не представилась! Может, это и не Данья вовсе? Посмотри на неё! Она едва жива, и даже доктор признал магическое воздействие! А может, она защищала Забаву от нежити? Но пострадала и пришла в гостиницу за помощью…

– Не время спорить! – перебил меня инститор. – Зверуны очень опасны, и по закону Комитета подлежат немедленному уничтожению.

Я расставила руки, загораживая бесчувственную ведьму:

– Но ты же не уверен, что Данья – зверун!

Плечи Генриха заметно приподнялись, глаза сощурились.

– В данном случае достаточно и подозрения, – холодно проговорил он.

– Вот как? – протянула я и, вперив руки в бока, процедила: – Тогда грош цена такому закону! Как и самому Комитету.

Забава ахнула, и я обернулась: Данья пришла в себя. Она смотрела на меня, и глаза ведьмы были полны мольбы.

– Спаси… не дай сжечь меня! Я же простая ведьма, а никакой не зверун.

Руки её задрожали, а кожа лица, казалось, приобрела сероватый оттенок. Я торжествующе посмотрела на инститора.

– Ты слышал? Как главный комитетчик, будь справедлив!

Генрих хищно усмехнулся и плавно, словно подкрадывающийся хищник, шагнул ко мне.

– Справедлив? – прошипел он. – Так ведьма требует суда?

– Ведьма требует доказательств! – безапелляционно заявила я. – И если они не будут железными, ты извинишься и перед Даньей, и передо мной!

– С чего это? – вскинулся инститор.

– А чуется мне, что Комитет долгие годы сжигал ведьм без суда не потому, что они опасны, – проговорила я, – а только чтобы не тратить время и силы на отделение зёрен от плевел… То есть, ведьм от разных тварей, прячущихся под чужой личиной. Не потому ли придумали все эти лицензии? Инститоры предоставляли ведьмам весьма неприятный выбор: или полный контроль над их силой, или полное уничтожение! Что молчишь? Я угадала?

Генрих молча буравил меня недовольным взглядом.

– Это будет интересно, – подал голос Лежик, и я бросила на брата такой взгляд, что инкуб сжался в кресле и торопливо добавил: – Как инститор теперь будет выкручиваться…

Инститор вздохнул и тоже посмотрел на Лежика: инкуб побледнел и заёрзал в кресле. Судя по виду, ему очень хотелось бы раствориться в воздухе. Забава потянула меня за руку:

– Мара, не слишком ли глобально? Ты же сама с самого начала не доверяла Данье…

Я резко развернулась и прошипела:

– Да, не доверяла! Но, заметь, подозревать и жечь – вещи очень разные. Генрих же всегда был таким, помнишь? Сначала нападает, а потом спрашивает… если жертва ещё дышит…

– И поэтому сам жив до сих пор, – перебил инститор. Он махнул рукой и невесело расхохотался: – Ладно! Будь по-твоему, ведьма! Устроим суд. Тебе нужны железные доказательства?..

Я с подозрением проследила, как Генрих отступил к своему спальнику и, когда инститор подхватил свою объёмную сумку, понимающе хмыкнула:

– Только не говори, что решил повторить трюк с отрыванием голов!

– Только если ты мне поможешь, – тем же тоном отозвался Генрих. – Боюсь, без тебя у меня не получится настолько зрелищно! А вот если ты будешь сдерживать свою разрушительную силу, а руки держать при себе, то Данья сохранит голову на плечах… до казни.

Я снова ощутила на своей руке цепкие пальчики испуганной до смерти ведьмы.

– Мара, спаси меня, – прошептала Данья. – Я не хочу умирать!

Я присела рядом с кроватью и, обхватив холодные руки ведьмы, пристально всмотрелась в зелёные глаза Даньи.

– Ты же не зверун? Скажи честно! – Данья замотала головой. Допытываясь, я склонилась ещё ниже: – Расскажи всю правду! Быстрее, пока этот изверг не нацепил на тебя свой знаменитый чепчик.

Со стороны инститора загремело железо, я невольно вздрогнула, вспомнив, как катилась по полу оторванная голова старой ведьмы. Рядом возник Генрих, в руках его заблестел металлом железный колпак.

– Не надо! – слабо вскрикнула Данья. – Я всё расскажу! – Она приподнялась и затрясла мои руки: – Прости меня, Мара! Я очень виновата перед тобой… Но я так испугалась! Так испугалась…

Отпустив мои пальцы, она горько зарыдала, а я зло отпихнула замешкавшегося Генриха. Тот недовольно проворчал что-то про глупость сентиментальных ведьм, но настаивать не стал. Я же присела на кровать и погладила Данью по рыжим волосам.

– Я не сержусь, – как можно мягче проговорила я. – Я понимаю, что ты заманила меня в Тремдиш для того, чтобы самой не стать невестой некромага…

– Умница! – восхищённо проговорил Генрих и, насмешливо посматривая на меня, покрутил в руке орудие пыток: – Придумай зверуну ещё парочку оправданий.

Данья снова схватила меня за руки, и глаза её, полные слёз, стали просто огромными.

– Он угрожал мне, – прошептала она и опасливо покосилась на инститора: – Я же очень слабая! Только зелья и умею варить. А некромагу нужна была сильная невеста, вот он и приказал привезти ему даймонию. Я-то в невесты не годилась…

– А для чего ему вообще нужна невеста? – полюбопытствовала я и снова попыталась произнесли имя Севира, но лишь закашлялась и прохрипела: – Он сообщил, что не намерен жениться…