Семь опасных теней (ЛП)

Я спрыгнула на землю и уловила мерцание света. Золотистый призрак стоял на веранде, одетый в изящное красное кимоно. Ее девять длинных хвостов ниспадали за ней пушистым подолом. Она источала тепло и доброту, почти как щит, который защитил меня при Сумеречном дворе, или огонь, который срывался с моих пальцев в Железном замке.

— Кузуноха? — прошептала я.

Она с улыбкой поманила меня. Воздух мерцал вокруг меня. Время замедлилось. Роджи замерла в прыжке с крыши, словно кто-то нажал на кнопку паузы, пока она двигалась. За мной летел в прыжке Они-чан, Широ замер на носочках посреди шага.

Я повернулась, дух кицунэ пропал за углом.

— Стой! — я побежала за ней, следовала за золотыми углями, остающимися за ней. Они вели меня к зияющему рту мотомии, который теперь был в тени.

Угли вели в темный подвал.

Я быстро оглянулась, но решилась и прошла внутрь.

Тридцать три

Храм Фуджикава

Киото, Япония

Погреб был пустым.

Золотые угольки Кузунохи летали в воздухе, шипя. Шепот звучал из одного из углов комнаты. Я повернулась туда, и что-то пробежало между моих ног. Пульс трепетал в горле. Я потянулась за катаной, поздно вспомнила, что потеряла ее в бою на крыше.

— Кто там? — я отпрянула, когда шепот стал четким в моих ушах.

— Изгой.

— Неудачница.

— Позор.

— Малявка.

Что-то двигалось сбоку. Оно хрипло вдохнуло и получило облик в углу. В тусклом свете я могла едва разобрать неровный край юбки в складку и длинные спутанные волосы. Голова дернулась влево, тело шагнуло вперед, от движений суставы словно выворачивало. Ее голова покачнулась на плечах, и стало видно черные дыры на месте глаз. Темная маслянистая субстанция текла из глазниц и красила ее щеки в черный.

— Ты никогда не найдешь свое место… — простонал призрак голосом Аяко.

Я отпрянула.

— Мне не нужно искать место, не с таким монстром как ты.

Второй голос добавил:

— Ты не можешь сражаться… Кира… — я повернулась, существо выбралось из колодца, это было бледным, с волосами в грязи и лисьими ушами. Его взгляд без зрачков заставил мою душу сжаться.

— Это не правда, — сказала я ему, сжимая кулаки по бокам. — Ты знаешь, что меня постоянно тренировали…

— Ты — позор семьи, — призраки родителей появились у двери погреба, бок о бок, их темные глаза не были живыми.

— Только я оберегаю наследие семьи, — сказала я, повернувшись к ним. — И я старалась быть благородной дочерью.

— Благородной? — прошипел кто-то. Я повернулась и поразилась при виде О-бэй за мной. Она шагнула вперед, впиваясь в меня невидящим взглядом. Она сказала обгоревшими губами. — Не было чести в том, как ты позволила мне умереть.

Шестой голос прозвучал во тьме:

— Или в том, как ты пряталась в погребе, пока Ибараки забирал мою жизнь, — дедушка вышел из теней, масло текло из его пустых глаз. — Ты бросила меня умирать, трусиха. Ты не заслуживаешь моей фамилии!

Эти слова меня задели, вонзились между ребер и пронзили сердце. Я закрыла глаза. Мое горло сжалось.

— Я сделала то, что ты просил, дедушка, — но слова звучали шепотом. Колени дрожали. Эхо дрожи было в костях и черепе. — Прости. Мне так жаль.

— Ты — тяжкое бремя, Кира, — сказал Широ.

— Позоришь себя и нашу школу, — рявкнула Аяко.

— Я жалею, что ты родилась, — сказала мама.

Они приблизились, скрипя суставами. Я подняла взгляд, когда не-мать сжала мое плечо, вонзила сломанные ногти в мою плоть.

— Ты — изгой.

Призраки окружили меня.

— Ты — неудачница.

Их ладони опустились на мою голову, плечи, руки.

— Ты недостойна своего имени.

Они говорили теперь одним голосом. Чем больше я его слушала, тем больше понимала, что он звучал как мой. Он рвал воздух в комнате, и было сложно дышать. Их ногти рвали мою плоть, тянули вниз. На колени.

— Ты уже проиграла, — шептали они мне. — Сдавайся.

— Нет, — сказала я. Слово было маленьким и хриплым. Я сглотнула, сосредоточилась на сияющем угольке Кузунохи. Я покачала головой и сказала. — Нет, — уже сильнее. Я сжала рукав, оторвала ткань, открывая браслет. Металл пылал, отгоняя тени. Призраки закричали, закрывая лица руками и взрываясь облаками черной пыли. — Меня зовут Кира Фуджикава, — сказала я безымянному существу перед собой. Пыль подняла с земли и стала обретать новый облик. — Я — не позор, пока еще встает солнце, и твои слова это не изменят.

Когда пыль улеглась, я увидела перед собой свое лицо. Глаза существа были как спины черных жуков. Она поманила меня, прося присоединиться к ней у пустого алтаря. Я шагнула вперед, выдерживая ее странный бездушный взгляд.

— Я не стыжусь того, кто я, — сказала я ей, сняла осколки Кусанаги но Цуруги со спины и опустила на алтарь. — Уже нет.