Семь песен

Мы довольно долго шлепали по вязкой болотной жиже, но вскоре лес начал редеть, и появились кое-какие знакомые приметы. Необычный валун в виде кресла, покрытый желтыми пятнами лишайника. Мертвое искривленное дерево. Участок ярко-рыжего мха. Странная треугольная яма. Сумерки сгущались, под ногами у нас уже хлюпала вода – и не только под ногами, но и в башмаках. Вскоре издалека донеслось кваканье лягушек. К их хору присоединились болотные птицы, издававшие заунывные звуки, похожие на стоны призраков. Над кочками и лужами поднимались отвратительные миазмы. Запахи сырости и распада становились сильнее. Примерно через час мы очутились на краю широкого участка, заросшего высоким тростником. Кое-где виднелись мертвые деревья и темные ямы – трясина. Это было то самое болото.

Взмахнув рукавами, заляпанными грязью, Бамбелви запротестовал:

– Но мы же не пойдем через эту топь сейчас? Уже почти ночь.

– Либо заночуем прямо здесь, – ответил я, – либо будем искать место посуше, в холмах. Что думаешь, Риа?

Девочка собрала с небольшого кустика пригоршню пурпурных ягод и сунула их в рот.

– Еще сладкие!

– Риа?

– Нужно искать место посуше, – наконец ответила она. – Хотя ягоды здесь вкусные.

Когда из тумана донесся крик болотной цапли, похожий на вопль привидения, Бамбелви покачал головой.

– Замечательный выбор! На любой вкус. Хочешь – заночуй на болоте, и тебя придушат насмерть неизвестные твари или покусают ядовитые змеи, а хочешь – ночуй на пороге жилища Великой Элузы, сгодишься ей на завтрак.

– Выбор за тобой. – Я двинулся вперед и, перепрыгнув через полусгнившее бревно, плюхнулся в лужу. Несколько секунд спустя я услышал за спиной еще два всплеска, сопровождавшиеся металлическим бряканьем и непрестанным ворчанием.

Некоторое время я шагал по полосе засохшей грязи, которая уходила вглубь болота, подобно указующему персту. Но вскоре этот относительно сухой участок закончился, и нам пришлось пробираться через трясину, покрытую спутанной травой. Иногда я проваливался чуть ли не до пояса. Длинные, скользкие ветви утонувших в болоте деревьев цеплялись за одежду, грязь просачивалась в обувь. Время от времени я замечал, что где-то там, в мрачных черных глубинах, шевелятся причудливые тени.

Солнце село, и на болото быстро опускалась тьма. Ночь была безлунной – плотные облака, сомкнувшиеся над нами, скрывали луну и звезды. Ну и хорошо, сказал я себе. Вид луны всякий раз напоминал мне о том, что время уходило, а вместе с ним таяла надежда.