Семь пятниц Фарисея Савла

ЛУКА. Слушай дальше. Я тщетно выпытывал у Лазаря, почему он хочет умереть. А потом спросил его, почему он никогда не позволяет Марии оставаться с ним наедине, зачем он так жесток с ней, которая так любит его? И тут он мне и говорит: «Я люблю Марию так, что мне мало прожить с нею жизнь: я хочу разделить с нею вечность. Я хочу научиться, как это сделать. Я ухожу, чтобы приготовить нам с нею брачный чертог».

САВЛ. Брачный чертог?!. И он не показался тебе безумцем?!

ЛУКА. Скорей мудрецом. Мудрость принимает вид безумия, когда не может все объяснить немудрым. Лазарь знаком с греческой философией…

САВЛ. Но Лука! вспомни про корзину с рыбой и про тряпицу с заклинанием от духа тления! Может ли мудрец, философ, содеять такое?!

ЛУКА. Мне тоже это сначала показалось наивным. Но подумай: ведь если причина Вселенной есть Вселенский Дух, то и каждая вещь должна иметь причиной некий дух. Отчего же не быть и такому духу, от которого происходит тление? А дух может говорить с духом! Человек может договориться с духом, поскольку он сам – дух!

САВЛ. Вечно ты отшучиваешься, Лука…

ЛУКА. Погоди, это – не все. Перед смертью Лазарь обнял Марию и что-то шепнул ей. После погребения она не удержалась и сказала мне. Он шепнул ей: «По наступлении субботы, на закате солнца, мы соединимся с тобой»!

САВЛ. Господи! И что это по-твоему значит?

ЛУКА. Одно из двух: либо сегодня умрет Мария, либо…

САВЛ. Либо что?!

ЛУКА. Оставим догадки: попробуй увидеть все сам! Солнце садится.

САВЛ. Увидеть что?!

ЛУКА. То, что вот-вот может случиться по ту сторону горы! Это и есть моя главная к тебе просьба. Поспеши, солнце заходит. Видишь там, на склоне горы, ослика, ползущего по дороге? Это – Никодим. Может быть, и он застанет что-нибудь удивительное.

Входит Гамлиэль со свитком в руке.

ГАМЛИЭЛЬ. Прежде ты всегда сам находил меня, Савл, а теперь старый учитель должен разыскивать своего ученика! Никодим виделся с тобой?

САВЛ. Нет, равви, он передал мне через Луку, что я нужен тебе.

ГАМЛИЭЛЬ. Однако ж ты не спешишь ко мне: ты, видно, очень занят!

САВЛ. Я хотел прежде разузнать что-нибудь; я помню, чего от меня ждут по пятницам.

ЛУКА. Пожалуй, я пойду: вряд ли теперь ты разузнаешь что-нибудь для меня, Савл…

САВЛ. Я сделаю это, Лука, обязательно сделаю!

ЛУКА. Что ж… не упусти время. (Кланяется Гамлиэлю и уходит).

ГАМЛИЭЛЬ. Не слишком ли ты дружен с этим греком?

САВЛ. Я видел от него только доброе, равви!

ГАМЛИЭЛЬ. Ну хорошо, хорошо! Ты должен потрудиться, Савл, Суббота близится!

САВЛ. Именно это я хотел сделать сейчас.

ГАМЛИЭЛЬ. Есть предположение, что Иисус Назарянин с учениками движется к Иерусалиму со стороны Иордана. Очень возможно, что он заночует в Вифании. Тебе ведь кое-кто известен из дома покойного Лазаря, не так ли?

САВЛ. Да.

ГАМЛИЭЛЬ. Стало быть, ты можешь увидеть происходящее в этом доме. Тебе неизвестно лицо самого лжепророка, но у меня есть для тебя подсказка. Неделю назад судьба столкнула тебя с человеком из пригорода по имени Иуда, сын Симонов. Он – ученик Назарянина и не отлучается от него ни на шаг. Если ты его увидишь, это будет означать, что где-то рядом – тот, кого мы ищем.

САВЛ. Если Иисуса Назарянина схватят, что с ним сделают?

ГАМЛИЭЛЬ. Его подвесят на столбе. Его вина заслуживает смерти. Его распнут.

САВЛ. Совет Старейшин может казнить?

ГАМЛИЭЛЬ. Зачем? Его передадут римлянам как бунтовщика, и римляне его распнут.

САВЛ. Распнут… Солнце садится. (Закрывает лицо руками).

Сцена темнеет. Видение: Марфа – у самого входа в погребальную пещеру; чуть поодаль Иосиф, Симон, Иуда, Петр, Иоанн и Мария; мужчины зажимают носы.

ГАМЛИЭЛЬ. Что ты видишь?

САВЛ. Я вижу много людей. Они толпятся перед погребальной пещерой. Они отвалили от нее камень и зажимают носы от зловония! Я вижу сестер Лазаря, и его соседа, и…

ГАМЛИЭЛЬ. И?!.

САВЛ. И еще кого-то…

ГАМЛИЭЛЬ. Будь внимателен!

Слышен шум, крики со стороны рынка.

САВЛ. Какой-то шум… сюда идут! Скроемся в палатке, равви, иначе мне помешают.

Савл и Гамлиэль скрываются в палатке. Поочередно пробегают и убегают Димон, Плацид и Барбула. Напротив Марфы, по другую сторону входа в пещеру, возникает Плакальщица, плачет.

МАРФА. (Заплакав тоже и обращаясь внутрь пещеры). К чему тревожить усопшего, Учитель? Четвертый уж день, как брат мой Лазарь – в гробу, вон как смердит!

ПЕТР. (Иуде). Иуда, я едва держусь! Такой смрад! Как будто там – куча дохлой рыбы.

ИУДА. Не понимаю, как Учитель смог туда войти, даже не зажавши себе носа!

ПЕТР. Учитель – не такой, как мы. Трудно нам понять его, Иуда.