Читаем Семь пятниц Фарисея Савла полностью

САВЛ. Так ты хочешь стать богом, чтобы соблазнить женщину? Достойная цель!

ИУДА. Женщину?! Женщину?!! Мария – не женщина, она – божество! Быть с ней – и значит быть богом… Но что ты можешь знать о любви?

САВЛ. Кое-что знаю. Любовь не стремится владеть, не ищет власти над тем, что любит. Она не превозносится, не гордится. Она… не требует своего…

ИУДА. Это – речь слабого. Ты просто зелен. Любовь – превыше всего. Но ты – фарисей; для тебя превыше всего – Закон.

САВЛ. Мой учитель Гамлиэль – тоже фарисей, притом из самых непримиримых. Что может быть между вами? Зачем ты ищешь встречи с ним? Сознайся, ты хочешь выдать своего учителя? Торопишь его смерть, чтоб поскорей стать богом и заполучить Марию?

ИУДА. А ты что, сохнешь по ней?!

САВЛ. А может быть все проще, Иуда? Твой учитель мешает тебе убить Лазаря? А?

ИУДА. Вот что я тебе скажу, сосунок: мне плевать на твои мысли! У меня мало времени. (Озирается). Или ты сей же час отведешь меня к твоему дорогому наставнику, или я найду его сам позже, но тогда… тогда он узнает от меня, что его студент скрыл от него некоего назарянина, которого должен был выследить и выдать!

САВЛ. О чем это ты говоришь?

ИУДА. Я слыхал о твоей способности, хоть и не верил. Но только что, на моих глазах, ты болтал с Лазарем, который сидит у себя дома в Вифании, в часе пути отсюда!

САВЛ. И ты подслушал?

ИУДА. Да, я подслушал. И хорошо сделал! Пусть Учитель знает, что его друг Лазарь выбалтывает его тайны кому попало. А равван Гамлиэль может узнать о дружбе студента Савла с другом Иисуса Назарянина, если студент Савл будет валять дурака.

САВЛ. Хорошо. Идем! Равван Гамлиэль – здесь неподалеку… Он… в претории.

ИУДА. Где?! Почтенный раввин – в римской казарме?!

САВЛ. У него секретное дело… к военному трибуну, но я проведу тебя. (Оба уходят).

Входят Марфа, Мария с алебастровым сосудом, Иоанн и Петр с мешками. Мария заглядывает в палатку.

МАРИЯ. В этой палатке живет Савл. Жаль, что его нет. Отдохнем немного, Марфа?

МАРФА. Да, Мария, тут прохладно. Может быть, Иуда найдет нас здесь.

ПЕТР. (Снимая мешок с плеча). Ворота отсюда видны хорошо, так что мы его не упустим.

ИОАНН. Если он еще в городе. Уже час, как мы его потеряли. Хочет ли он найти нас?

МАРФА. Кажется, мы все купили, ничего не забыли. Как чу́дно благоухает это миро! Чистый нард! Но каких же денег оно стоит! За этот сосуд можно купить хороший дом!

МАРИЯ. Марфа, разве не отдала бы ты свой дом за то, чтобы Учитель оставался с нами?

МАРФА. Отдала бы. Только не могу я никак поверить, что умрет Учитель.

МАРИЯ. Не грусти, сестра: он вернется к нам, как Лазарь. Он вернется! Но его гнетет что-то страшное, я вижу. Он стал часто уходить от всех и молиться. Это нардовое миро – самое меньшее, чем мы можем показать ему нашу любовь. (Поет).

В дом пира он ввел меня,И знамя его надо мною – любовь.Да лобзает меня онЛобзанием уст своих!..

МАРФА. О ком твоя песня, Мария? О Лазаре?

МАРИЯ. Я пою об Учителе.

МАРФА. Но как же это?..

МАРИЯ. Со мной бывает, что я не различаю их. Я вижу Учителя, но у него – лицо Лазаря. Я обнимаю Лазаря, а мне чудится, что это – Иисус! Иисус… (Поет и танцует с сосудом).

От благовонья мастей твоих – имя твое,Как разлитое миро;Поэтому любят тебя.Влеки нас, мы побежим за тобоюВ чертоги твои, о, царь!Мы будем тобой восхищатьсяИ радоваться тобою!

Входит Савл, не замечаемый остальными, слушает, качает головой.

МАРФА. Ты поешь о царе, Мария. Разве наш Учитель – царь?

ПЕТР. Он – Господь наш, Марфа! Он – Мессия!

МАРФА. (Плача). Иисус! Иисус…

МАРИЯ И ПЕТР.(Поют и танцуют).

От благовонья мастей твоих имя твое,Как разлитое миро;Поэтому любят тебя.Влеки нас, мы побежим за тобоюВ чертоги твои, о, царь!Мы будем тобой восхищатьсяИ радоваться тобою!

Заметив Савла, Мария останавливается.

МАРИЯ. Савл, ты пришел, я так рада! (Обнимает его, целует).

САВЛ. (Смутясь и отстраняясь от нее). Здравствуй, Мария!

МАРИЯ. Мы говорили о тебе с Лазарем. Он просил, если увижу тебя, звать к нам сегодня. Хочешь провести Субботу с нами?

САВЛ. Нет, я… я не могу. Благодарю тебя…

МАРИЯ. Жаль… Мне жаль, Савл! Ты бы мог узнать его…

САВЛ. Кого?

МАРИЯ. Нашего Учителя.

САВЛ. Мария, я слышал твою песню. О ком ты пела?

МАРИЯ. Я пела об Учителе. (Петр делает ей знаки, призывая ее к молчанию).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Имам Шамиль
Имам Шамиль

Книга Шапи Казиева повествует о жизни имама Шамиля (1797—1871), легендарного полководца Кавказской войны, выдающегося ученого и государственного деятеля. Автор ярко освещает эпизоды богатой событиями истории Кавказа, вводит читателя в атмосферу противоборства великих держав и сильных личностей, увлекает в мир народов, подобных многоцветию ковра и многослойной стали горского кинжала. Лейтмотив книги — торжество мира над войной, утверждение справедливости и человеческого достоинства, которым учит история, помогая избегать трагических ошибок.Среди использованных исторических материалов автор впервые вводит в научный оборот множество новых архивных документов, мемуаров, писем и других свидетельств современников описываемых событий.Новое издание книги значительно доработано автором.

Шапи Магомедович Казиев

Религия, религиозная литература
Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее