Семь почти счастливых женщин

Ноэль не могла тогда кричать, она не хотела будить дочку, поэтому просто тихо заплакала. Она плакала, пытаясь вспомнить, как реагировало её тело на Луиджи в первый вечер знакомства, пыталась вызвать эмоции в теле, но тщетно, она не вспомнила ничего такого.

Ноэль сразу же отписалась от всех астрологов, тарологов, эзотерических каналов и начала искать ответ на вопрос: «Что мне делать?»

И в первый же день ретрита Ноэль услышала это – «быть в теле».

Массажистка нежно, но уверенно продолжала своё дело. Ноэль хотела спросить, надо ли ей сдерживаться, но не стала, потому что поняла, что сдерживаться абсолютно бесполезно. И как Ноэль ни пыталась отвлечься, думать о дочке, о том, какой будет новый садик, как перекрасить детскую комнату, где отпраздновать день рождения малышки, ничего из этого не помогло, как она ни пыталась убежать обратно в голову, действия массажистки настойчиво возвращали Ноэль в тело.

Она почувствовала, как задрожала каждая её часть, как нахлынули волны, одна, вторая, и она затряслась во всепоглощающем потоке первого постдекретного оргазма, издавая пронзительный стон наслаждения.

Спустя пару минут массажистка нежно гладила всё её тело сквозь тёплую простыню. Ноэль заснула, а когда открыла глаза, подтянулась, встала с кушетки и, завернувшись в простыню, взяла в руки керамическую кружку с зелёным чаем и сделала глоток.

Она пила чай и размышляла над тем, сможет ли жить без секса и дальше… не без такого, когда тебя обязывают, пока спит ребёнок в другой комнате, а этого, где всё твоё тело умаслено драгоценными маслами, а ты растворяешься в облаке удовольствия, будто это твоё самое естественное состояние, и кроме физического испытываешь удовольствие другого толка. Ты радуешься тому, что жива, тому, как гуляет по твоему телу энергия, и тебе не хочется сдерживать ни стона, ни слёз. И пока Ноэль пила чай и задавала себе этот вопрос, тело её, млея от удовольствия, отвечало и шептало, что не готово жить без только что пережитого удовольствия…

ФРАГМЕНТЫ РАССЛЕДОВАНИЯ

Мария: В ней было что-то такое, что тревожило меня с первого дня.

Следователь: Что?

Мария: По вечерам она каталась на мотоцикле по усадьбе в пьяном состоянии.

Следователь: И почему никто ничего не сказал?

Мария: Это была часть программы, они же вроде как общались со своей тенью.

15 Регина

– Дорогая, я искала тебя…

Регина вздрогнула. Она всё никак не привыкнет к мягкой кошачьей походке гуру, иногда Лейла появлялась до того неожиданно, что можно было подумать о волшебном плаще-невидимке. Регина сидела босая на качелях, свисавших с веток могучего дуба в саду, вглядывалась в сизые холмы. На траве лежали ботинки, Регина курила. Курение помогало ей успокоиться, Лейла говорила, что успокаивается она из-за дыхания и что она могла прекрасно бросить курить, продолжая при этом глубоко дышать.

– У тебя всё в порядке? – произнесла Лейла своим нежным голосом.

Регина обожала её голос, вот уже несколько месяцев она засыпала под Лейлины медитации, слушала их в ванной, за рулём, она скучала по голосу гуру, её слух физически нуждался в привычных вибрациях. Иногда Регине казалось, что она становится зависимой от Лейлы. Регина тряхнула головой и нахмурилась, нет, конечно же, это не так.

Лейла села на качели рядом. Регина оттолкнулась от земли и качнулась. Это то, что она ненавидела больше всего, терпеть не могла всю эту мутотню по поводу чувствительности тела… чувствования того, чего оно хочет. Регина буквально ощутила подкатывающий к шее рвотный эффект… она маленькая стоит у коровы, над ней бабушка: «Пей, говорю, коровье молоко. Полезно» – и она давится, проглатывает против своей воли, а пять минут спустя всё молоко выходит наружу, но бабка продолжает заставлять пить это грёбаное молоко и на следующий день. Сколько ещё раз ей пришлось проглатывать, подавляя рвотный инстинкт в прямом и переносном смысле. Регина зачесалась. Возможно, поэтому у неё появилась непереносимость лактозы.

– Вы же знаете, вся эта тема телесности и чувствительности тяжело мне даётся, – вздохнула Регина.

– Знаю, милая, знаю, но всё тебе во благо, – Лейла замолчала. – Мы же должны остановить твою… программу.

Регина впилась в цепи качелей.

«У вас словно включена программа… Вы будто нарочно идёте на риск, делаете такое, что может стоить вам жизни», – зазвенели в голове слова Лейлы.

До встречи с гуру Регина не задумывалась об этом, но, услышав эти слова, вспомнила все те разы, когда её могло не стать. Их было много.