Семь почти счастливых женщин

Первопричину Лейла пока не нашла, всё же она не была психологом, хоть и в стремлении постичь женскую душу окончила несколько психологических курсов, шаманских, астрологических, курсы аюрведы.

Так, страстно отдавшись процессу исследования, Лейла стала:

Женским гуру.

На эту роль, кстати, её невольно подтолкнула мать.

Однажды, в день совершеннолетия Лейлы, мать напилась и пожелала дочери жизнь, наполненную оргазмами. Так и сказала. Отец тогда покраснел, в гостях была вся родня, дёргал её за рукава, а мать кричала, что вообще не знает, что такое оргазм. Лейла тогда не особо вникала, но на следующий день отдалась соседскому парню, который прихлёстывал за ней последние месяцы. Решила сразу же начать проживать ту жизнь, которую пожелала ей мать.

Парень разочарованно заявил, что она не девственница, хотя Лейла точно ею была, но он утверждал, что ничего такого, как обычно у девственниц, не почувствовал. Они продолжили встречаться, Лейла не понимала, почему ей так неприятно, когда он входит в неё, она не испытывала ничего, кроме скуки и желания поскорей всё это завершить. Она также не понимала, зачем он каждый раз перед началом этого мучения просит ещё об одном – оральных ласках. Лейле было неприятно, и она чувствовала, что добровольно насилует себя. Когда через полгода он предложил Лейле пожениться, она, вспомнив пожелания матери, отказала. Даже если Лейла была неопытной, у неё хватило мозгов понять, что ничего такого, о чём кричала в тот день мать, она не испытывала. Иначе отец не дёргал бы мать так сильно за рукав, а тётя Клава не краснела бы, а дядя, её муж, не смотрел бы на всех такими бешеными глазами.

И Лейла отправилась в путешествие в поисках того самого, что пожелала ей мать…

Лейла нашла его неожиданно. Она приехала на свой первый фестиваль йоги и открыла новый дивный мир добрых людей и благостных вибраций. В тот вечер они, группа участников, мальчики и девочки, просто валялись среди ковриков и подушек, вдыхая ароматы благовоний и свечей. Лейла сидела на каком-то парне, они смотрели друг на друга добрые полчаса, пока вдруг она не почувствовала, что дышит с ним в одном и том же ритме. Она выдыхала, он вдыхал, и это была сплошная волна, которая вибрировала от неё к нему и наоборот. Она помнит, как вдруг пресс сжался, в её женском месте появилось сильнейшее напряжение, как если бы прямо сейчас всё разорвалось, словно пресс не может больше удерживать всё, что должен, и надо срочно расшириться, выйти за границы этого точечного напряжения. Постепенно напряжение превратилось в пронзительное наслаждение и волнами потекло по всему телу, всё её существо теперь пронизывало единое тёплое неземное удовольствие.

Никогда ещё она не испытывала ничего подобного.

Лейла не расскажет матери, что её завет она выполнила. Мать никогда не вспомнит про тот разговор, и Лейла поймёт, что она просто в тот вечер сильно напилась. С матерью она в принципе разговаривала нечасто. У них всегда были технически-функциональные взаимоотношения.

Иногда Лейла вспоминала, что у неё есть мать, и отсылала ей сообщение со стандартным набором вопросов: «как здоровье», «как хозяйство», «собрали ли картошку», и мать тоже отсылала редкие сообщения с вопросами «где ты сейчас» или «как личная жизнь».

Но как можно рассказать всю твою личную жизнь в одном СМС, тем более если ты списываешься с человеком раз в месяц. Это невозможно.

Сколько себя помнит Лейла, так было всегда.

В её семье мало говорили, если и хотели сказать друг другу что-то важное, то часто повышали голос. У них с матерью не было откровенных разговоров. Например, когда Лейле исполнилось тринадцать лет, мать вместо того, чтобы объяснять, что скоро у неё начнутся месячные, принесла ей журнальчик, где Лейла обо всём сама прочитала. Позже, пройдя с десяток курсов, отправившись в десяток путешествий, Лейла поймёт, что в их семейной культуре не было навыка общения. Мама не разговаривала особо с папой, папа не разговаривал особо с мамой, бабушка не разговаривала особо с дедушкой и так далее.

С годами Лейле станет очевидно, что все её эти годы она создавала то, чего очень не хватало ей самой: женский круг. Такое безопасное место, где можно делиться откровенными вещами, голой правдой.

Изучая разнообразие культур, Лейла увидит, что передача женских сокровенных знаний всегда происходила в таком мудром женском кругу.

На своих ретритах она захочет воссоздать то, чего так не хватало ей.

А что касается оргазма, позже Лейла будет практиковать кундалини йогу, научится пускать из первой чакры змею, которая будет подниматься вверх, а вместе с ней и всё наслаждение будет разливаться по всему телу. Она поймёт, что это называется тантрический секс, начнёт практиковать, поедет в Индию и поймёт, что именно этот вид наслаждения интересует её в первую очередь. Она расскажет своему гуру, что каждый раз, занимаясь обычным сексом, она чувствует себя грязной, словно кто-то вынуждал её делать то, чего она не хотела. Гуру скажет, что, скорее всего, она, Лейла, создана для чего-то высшего, большего и менее земного…