Семь портретов

Рита оказалась совершенно не подготовленной к тому, что увидит. Это был настоящий портрет, не в полный рост, а как полагается - крупным планом, вполоборота, до линии груди. Все лишнее осталось за кадром, а с фотографии на нее глядела красивая и немного смущенная женщина. Мягкие тени лежали под подбородком и полями шляпки, но оттенки красиво обрисовывали линию губ и бровей, так что это лицо казалось почти незнакомым. Впервые за долгие годы Рита поняла, что ей нравится собственное лицо.

– Что скажете? – спросил Артур, отвлекая ее от снимка.

– Мне нравится.

Лгать и скромничать смысла не было – наверняка он уже понял, как сильно она была поражена.

– Это совершенство, – вздохнул он. – Я забрал снимок уже на следующий день. Не мог ждать, помчался во время перерыва, опоздал в кондитерскую и  получил выговор от Юдифи, но уже с фотографией в кармане. Оно того стоило, можете мне поверить. Оставляя снимок, Готлиб попросил Конрада, чтобы он передал мне вопрос. Хотел узнать, не смогу ли я прийти еще раз. Я ничего не ответил, но пришел еще через день, и Конрад сказал, что я встречусь с Готлибом, если зайду поздно вечером. Сразу после работы отправился к нему, стал ждать.

Бедный мальчик – он так много волновался. Должно быть, он чувствовал себя полным ничтожеством после того, как увидел работу Готлиба. Даже зная, что Артур делает отличные снимки, Рита могла с уверенностью сказать, что образец Готлиба был намного красивее.

– Он пришел в восьмом часу. Сказал, что может учить меня. Обещал показать все приемы и секреты, если я буду ходить всюду за ним, наблюдать и слушать. И еще я буду должен платить ему за уроки.

Ну, разумеется, ничего не делается просто так – у всего есть причина. Чаще всего она оценивается в деньгах и легко исчисляется в купюрах, а затем помещается в кошелек. Рита понимающе кивнула, стараясь поддержать его и побудить продолжить рассказ, но Артур замолчал.

– Что ты ответил?

– Я сказал, что не могу.

– Почему?

– Это слишком большая роскошь. У меня работа, каждый день занят делами, и я не могу тратить деньги, которых и так почти ни на что не хватает.

– На что же ты их тратишь? – полюбопытствовала она, делая небольшой глоток из своей чашки.

– Я коплю.

– Что хочешь купить?

– Еще не знаю.

Она помолчала, кусая губу и глядя на него.

– А ты не хотел бы купить эти знания, возможность стать лучшим фотографом и чего-то добиться? Как ни странно, сейчас ты можешь сделать это. Такой шанс выпадает редко.

– Готлиб обучает еще двух молодых людей с камерами, и это длится уже полгода.

– Сколько месяцев он собирается учить тебя?

– Сказал, что два или три месяца, если соглашусь.

Ей хотелось настоять на том, чтобы он подумал и принял другое решение, но Рита прекрасно знала, что заставлять нельзя. Она не позволяла себе подобного даже с родным сыном, а Артур был для нее совершенно чужим человеком. И все же, ей хотелось хотя бы попросить его подумать еще немного.

Наверное, это было вызвано родившейся уверенностью в том, что предложение профессионального фотографа – шанс, который ни в коем случае нельзя упускать. Робби всегда знал, что для него лучше, и она не вмешивалась, просто поддерживая и выслушивая его, если он делился с ней мыслями. Артур был другим, он еще не знал, что для него лучше, и она страстно хотела ему помочь.

– Два месяца не такой уж и большой срок, – заметила она.

– Мне бы хотелось согласиться, – поднимая на нее глаза, серьезно сказал он. – Мне бы хотелось фотографировать так же красиво или даже еще лучше, но я не могу себе этого позволить. Разве можно бросить кондитерскую, прогулять два месяца, израсходовать все деньги, а потом вернуться обратно, если ничего не получится?

– Совсем не обязательно думать о том, чего может и не быть.

– Я о том же говорю.

– Нет, я говорю о том, что твое обучение может стать началом новой жизни, а не концом всех надежд.

– А если не получится? Что я буду делать, когда он закончит меня учить? Какая польза от этих знаний?

– Это ты уже сам решишь. Впрочем, ты и сейчас абсолютно свободен в выборе.

– Ну а если я хочу учиться, если хочу в один прекрасный день прийти и сделать ваш портрет, а потом с гордостью показать его вам? Что если я хочу, но не могу на это пойти?

Он впервые показывал ей свои эмоции и сомнения. Артур хотел чего-то большего, и его привлекала перспектива обучения, но он боялся того, что совершит непоправимую ошибку. Такие решения не принимаются за несколько дней – для них нужно больше времени.

– Артур, – она положила руку на стол, повернув ее ладонью вверх. Он принял ее жест, накрыв ее пальцы своими и легко сжимая их. – Артур, ты не должен привязываться к чему-то одному. Если тебе тесно в этой кондитерской, то хотя бы попробуй.

Он опустил глаза, сильнее сжимая пальцы.

– Я боюсь нищеты, Рита. Я так ее боюсь, просто не могу объяснить этого. Не хочу оказаться на улице, потерять все, что имею и перебиваться с хлеба на воду.

Рита улыбнулась, крепче смыкая пальцы и поддерживая его движение.

– Видишь рододендрон? – спросила она.

Он поднял лицо, и в его глазах явственно читалось удивление.