Эвелина Вячеславовна опекала Катю. Прислуге делала замечание, если видела, что к Кате относятся не так, как к остальным Петровским. Регулярно переводила на Катину карту деньги на карманные расходы. Хотя какие могут быть расходы на всем готовом? После того как Лёнин дедушка уехал жить на Кипр, Эвелина Вячеславовна стала очень богатой женщиной. Она основала фонд, сыну сказала, что благотворительный. На самом деле это были деньги для ее внука.
– Ты его мать, и ты тоже имеешь на них право, – внушала она Кате.
А на что ей, спрашивается, деньги? Наряжаться? Для кого? СПА какие-то придумали, но это для Полины забава. Лошади Катю тоже не заинтересовали. Алла вон, молодец, учится. Ну а Анастасия Сергеевна – жена. Барыня. Должность у нее такая.
Эвелина Вячеславовна даже возила Катю за границу. Это был кошмар! Катя страсть как боялась летать, Лондон ее напугал, он был чужим и непонятным. Леня с бабушкой трещали по-английски, она же не понимала ни слова. Смотрела на сына и думала: чужой. Его королевское высочество. И девушки уже заглядываются.
«В монастырь, что ли, уйти? – с тоской думала она. – Так ведь не отпустят».
Она давно уже нашла там покой. В монастырских стенах, на службе, стоя на коленях со свечкой в дрожащей руке, потом во время исповеди или причащаясь. Тихий голос священника возвращал Катю к жизни. Прогонял ее страхи. И с некоторых пор Катя стала задумываться: а кому она столько лет так преданно служит? Богу ли? Но поступки его не назовешь хорошими. Даже свою семью он постепенно разрушает.
И Катя стала бояться, что, вернувшись в Москву, Леня попадет под влияние своего отца. Что-то будет? И как-то Леня поладит со своими единокровными сестрами? Она была против того, чтобы Леня сюда приезжал. Но Катю, как всегда, не спросили.
Зло надо остановить. И Катя молилась. Она верила в силу молитвы. Поэтому когда не случилось того, что должно было, Катя всю вину взяла на себя.
Она ведь знала, зачем Эвелина Вячеславовна собирает вечером всю семью и почему так срочно ее сын мчится в Бережки. Этого не должно было случиться. Неправильно это. Не по-людски.
– Катя!
– Я уже иду.
Она в последний раз истово коснулась лбом пола и встала с колен. Бог смотрел на нее с темной старой иконы с осуждением: что же ты, Катя?
Покоя больше не было.
Артемида
О том, что Юля окончила школу с золотой медалью, я узнал не от своего финдиректора. Из Инсты. Каткова оказалась у Полины в друзьях, и я заглянул в Юлин блог чисто из любопытства. «Наша гордость оправдала надежды! – написала ее одноклассница под одним из постов, где Каткова кратко отчиталась, что на днях выступала на бизнес-форуме, и выложила фотку. – Мы в тебя верили! Так держать, золотая медалистка!»
В Инсте полно этой пошлости. Я лениво пролистал ленту. Я знал, что Юля родом откуда-то из Сибири. Сразу после школы Каткова рванула в Москву, чтобы поступить в престижный институт. Но правильно оценила свои силы. Хоть Юля и медалистка, но Москва и не таких видала. Провинциальная школа это всего лишь провинциальная школа. Хороший средний уровень, если повезет с педагогами. В Москве же деткам нанимают репетиторов. За большие деньги. Порою эти репетиторы из тех же вузов, куда детки хотят поступить.
Вуз Каткова выбрала довольно скромный и стала учиться на экономиста. Подозреваю, что и его она окончила с красным дипломом. Своими успехами Юля никогда мне не хвасталась и, похоже, даже ими не гордилась.
Мы познакомились на Московской регате, в сытые нулевые. Гонки под парусом были одним из обязательных великосветских мероприятий. Юля пришла туда с подружкой, яркой блондинкой. А мне нужно было добыть ценную информацию у не больно-то сговорчивого мужика. Поэтому я снял Юлю с подружкой и подвалил к нему.
Каткову я раскусил сразу. Она хоть и зарабатывала на жизнь древнейшей профессией, но амбиции у Юли были ого-го! Тогда она мне здорово помогла. Что касается секса, то ничего между нами не было. Я довез ее до автобусной остановки на МКАД и взял номер телефона.