Семь рек Рима

– Самое главное, что это знаю я, – Пино похлопал меня по коленке. – А что, если этот бывший снова увлек ее? Что, если вы зададите ему прямой вопрос и он решит похвастаться – я лично не удержался бы. Что тогда произойдет?

Я постарался, чтобы мой смех прозвучал естественно.

– Это невозможно.

– Я об этом и говорю, – Пино по-прежнему был очень серьезен. – Это невозможно. Но если, спаси нас святая Мадонна, это внезапно окажется возможным, вы тут же слетите с катушек и покалечите этого несчастного. Или даже убьете. Мне это не нужно. Так что дайте мне слово, или я вас высажу.

– Не понимаю, зачем вы вообще заехали за мной.

– Скажу вам правду – я не знаю, как русские врут. Я знаю, как врут итальянцы, французы, албанцы, даже цыгане, но про русских ничего не знаю. Только не говорите мне, что русские не врут. В конце концов, все мы одинаковые. Особенно, – глубокомысленно добавил он, – если дело касается женщин.

Полицейский автомобиль остановился рядом со старым домом, стены которого были окрашены в ту великолепную сиену, которая делает Рим таким чувственным, таким таинственным, таким удивительно красивым. В арке, куда мы вошли, стояло апельсиновое дерево в гигантском горшке, рядом с ним высился обломок колонны, на верхушке которой стояла мраморная голова мужчины с закрытыми глазами и отколовшимся носом.

Лестница, ведущая из подъезда наверх, была великолепна. Плавным единым движением она поднималась вдоль стен, оставляя внутри себя большое пространство, заполненное воздухом и светом, что падал сквозь стеклянный купол в крыше. До блеска натертые дубовые ступени и перила выглядели очень старыми – дому явно было больше ста лет, – но ни одна паркетная доска не скрипнула, пока мы поднимались на третий этаж. Перфетто! – как сказали бы итальянцы.

Старая лакированная дверь с латунными украшениями открылась тоже без всякого скрипа. Человек на пороге был высоким и плотным. Короткие светлые волосы и сонное выражение лица. Голубые глаза.

– Что вам нужно? – недовольно спросил он. – Кто вы такие?

Пино ловко оттолкнул меня своим круглым боком и приветливо улыбнулся.

– Синьор Влад? – сладко произнес он. – Я – майор полиции, который звонил вам примерно час назад. Речь идет о вашей бывшей жене.

– А, – коротко отреагировал Влад, и некоторое оживление появилась в его глазах. – Я понял. Проходите, господа.

Пат упоминала, что ее предыдущий муж был богатым человеком, но я не ожидал, что настолько. Квартира, в которой мы оказались, скорее напоминала дворец, нежели обычное жилье. Большая прихожая была отделана деревом, а камин украшен мраморным порталом. Комнаты были огромны, богато и даже пышно обставлены, повсюду висели картины, стояли скульптуры. Мы прошли через целый ряд таких комнат, пока не оказались в кабинете, как его назвал сам хозяин. Он предложил сесть в кожаные кресла, и, следуя тому, что сам Пино присел на самый краешек, я сделал то же. Было видно, что майор потрясен.

Я тоже был неприятно удивлен. Вряд ли Пат могла увлечь роскошь, тем более что она уже жила в подобной обстановке, но изменить среди всех этих гобеленов и золота, как мне представилось, любому было бы проще, чем в безликой квартире – здесь все было немного не по-настоящему, как в декорациях. Потом я еще подумал, что бывшие супруги могут сразу перейти к делу, ведь они хорошо знают друг друга. Во всех смыслах.

Пока я предавался этим нелепым и грустным размышлениям, Пино приступил к беседе. Назвать это допросом язык не поворачивался – Джузеппе вел себя как на приеме у понтифика.

– Скажите, – осторожно начал он, – как давно вы видели свою бывшую жену в нашем замечательном городе?

– В Риме? – удивился Влад. – Пташку я уже сто лет не видел.

– Простите? – удивился Пино, а я опустил лицо, якобы делая в блокноте заметки, так мне было проще не выдать себя. – Вы сказали про птичку?

– Нет, – было слышно, как Влад улыбнулся. – Я сказал «Пташка». Домашнее прозвище. Ее идиоты-родители дали ей это несуразное имя – даже не выговорить. Ну, представьте, – он пожевал губами, – что вашу жену зовут… ну, например, Крокифисса. Если я не ошибаюсь, есть такое замысловатое женское итальянское имя?

– Да, – Пино одним движением скользнул вглубь кресла и теперь расположился в нем удобно, даже вольготно. – Так звали мою покойную бабушку.

Влад не смутился.

– Ну и ладно. Так зачем вам понадобилась Пташка? Неужели она кого-нибудь обокрала? – он засмеялся. – Почему бы вам не поговорить с тем дураком, которого она подцепила, когда я бросил ее? Вряд ли она приехала одна. Или одна?

– Ну что вы, уважаемый синьор, – Пино не переставал улыбаться. – Конечно, она никого не обокрала. Скажем так – мы просто пытаемся выяснить ее настоящее местонахождение. Простите, – быстро спросил он, – а она способна на преступление? Ей свойственна тяга к риску? Она может принять быстрое и безрассудное решение? Она расчетлива? Хладнокровна?