Семь рек Рима

Я спал. Сказать, что я глубоко спал, было бы ошибкой. Напротив, я спал высоко, и звезды вокруг меня были явными, материальными скоплениями счастья. Приближаясь то к одному, то к другому, я не знал, что мне выбрать среди такого чудесного разнообразия.

Где-то вдали показался рассвет. Его ясный огонь вспыхнул сначала точкой, потом засветил сильнее, полоской, полукругом, а потом я проснулся, а он все стоял перед моими глазами — прекрасный и свежий.

Очнувшись окончательно, я рывком сел в кровати — вокруг были вещи, хорошо мне когда-то знакомые — я жил здесь когда-то. Очень давно. В соседней комнате засвистел чайник. Оттуда падал свет, и там кто-то был. Пат! Это была Пат!

Я вскочил, вбежал по кафельному холодному полу на кухню нашей эсквилинской квартиры… и не увидел никого. Меня, однако, не покидало ощущение кого-то живого рядом. Яркие голубые стены и яркое римское солнце за окном. Мне захотелось выйти наружу прямо так, не одеваясь, нагишом, и я вышел.

Он сидел на пластмассовом креслице в углу, поэтому увидеть его из кухни было невозможно — мешала стена. Круглый, лупоглазый и энергичный, он пил кофе, одним глазом посматривая на пачку сигарет — соединить удовольствия или отложить на потом.

— Русские много спят, — сказал майор Пино. — Это потому, что у вас все время зима и вы немного медведи. Когда холодно, и вправду лучше спать, чем болтаться неизвестно где с неизвестной целью. Хотите кофе?

— Да, — сказал я и провел рукой по подбородку — длинная и жесткая борода, выросшая в аду, исчезла, но щетина на лице была явной.

— Ну и морда у вас, — Пино укоризненно покачал головой. — Я хотел сказать, лицо. Словно с того света вернулись. Что, в общем, и есть самая настоящая правда, потому что вы так напились вчера, что я подумал — обязательно сдохнете. Почему русские так много пьют? — спросил он.

Я уселся и налил себе кофе. Сад с апельсиновым деревом, пальмой и кактусами, с травой яркого цвета был чудо как хорош после дождя. Мир покрасили зеленым, и я преисполнился энтузиазмом.

— Русские? — переспросил я. — А почему итальянцы так много жрут? Испанцы так много галдят? Кстати, французы тоже неплохо лопают.

— И не говорите, — Пино горестно закивал головой. — На французов больно смотреть. Хотя, — он подмигнул мне, — итальянцы тоже первостатейные пьяницы. Да и французы с испанцами тоже. В принципе, вся европейская цивилизация…

— Выросла из корня виноградной лозы? — спросил я.

— Откуда вы знаете? — слегка оторопел Пино. — Разве в России есть виноград? Впрочем, какая разница, — он махнул своей короткой ручкой. — В принципе, конечно, все мы одинаковы. Когда попадете на тот свет — убедитесь в этом.

— А разве я там не был? — осторожно спросил я.

— Стоп, — Пино отставил свою чашку с кофе. — Я слышал, как вы бредили ночью. Вам приснилось что-то страшное? И, между прочим, вы так и собираетесь сидеть без штанов?

— Не валяйте дурака, — я поежился, стало холодно. — Минуту, я оденусь.

Вернувшись в комнату и напялив на себя джинсы с майкой, я вдруг подумал, что не вижу маленького серебристого чемодана Пат. Ее обуви, вещей — ничего не было. Я откинул одеяло — пятно на кровати исчезло.

На улице по-прежнему сияло солнце, но лицо Пино сохраняло маску грустной задумчивости. Он пристально взглянул на меня, когда я опустился на стул и потянулся за сигаретой.

— О чем это вы говорили, мой друг? — спросил он. — Что вы имели в виду, когда говорили про тот свет?

— Как что? — удивился я. — Разве вы не Харон?

— Кто? — удивление майора было неподдельным. — Харон? Это что-то из сказок для взрослых. Я — Джузеппе. Для друзей — Пино.

— Может быть, вы в таком случае и не майор? — солнце светило все сильнее, становилось по-настоящему тепло, и видение загробного мира, в котором я побывал, уходило от меня как пароход.

— Как это не майор?! — возмутился итальянец так, что даже закашлялся. — Конечно майор!

— Тогда почему вы не на службе?

— Потому что сегодня суббота, дьявол меня забери! — возмутился Пино.

Я посмотрел в сторону синего дома напротив и к своему удивлению увидел, что дверь в квартиру, до этого вечно открытая, сейчас заперта и, что было гораздо существеннее, исчезло гипсовое изображение горгоны Медузы над ней.

— Перестаньте валять дурака, — строго сказал Пино. — Еще чего придумали — «тот свет», подумать только! Хотите знать, что есть на самом деле? — поинтересовался он и наконец закурил.

— Еще бы.

Мы смотрели друг на друга сквозь облака табачного дыма, майор щурился, от его глаз разбегались добродушные морщинки, которые должны были меня обмануть.

— Ну, тогда слушайте, — сказал он. — Несколько дней назад вы пришли к нам с заявлением, что приехали в Рим со своей женой, которую зовут Патриция. Это не совсем русское имя, но я вам вначале поверил, потому что вы были очень взволнованы.

— Вначале, — хмыкнул я, — что же потом?