Семь рыцарей для принцессы (СИ)

Он оглядел разбросанных по рядам недоумевающих курсантов.

— Что-то вас маловато. Все пришли? Никого не забыли?

Народ всколыхнулся, все начали переглядываться, вспоминать. А вот Герман и без того прекрасно знал, что все на месте — еще на входе машинально отметил, кто где сел, к тому же собственное расположение обеспечивало отличный обзор. Сава как раз дошел до последнего ряда, окинул взглядом их двоих, отбившихся от группы, и улыбнулся каким-то своим мыслям.

— Ладно, тогда предлагаю не затягивать с прелюдией. Меня уже многие из вас знают, а если вдруг у кого-то приключилась внезапная амнезия, — он сделал паузу, и раздалась пара нестройных смешков, — меня зовут Савелий Кишман, я ваш декан и заодно буду преподавать у вашего потока межмировую историю и геополитику. Да, представляю себе, что вы сейчас подумали. “Мы проходили это в школе, зачем повторять по десять раз”, — смешки стали гораздо стройнее. — Но вынужден буду вас расстроить, дорогие мои. Забудьте все, чему вас учили в школе. Я расскажу вам, как все было на самом деле.

— Так вы что, создание вселенной застали? — пошутил кто-то, судя по пакостным интонациям, из свиты Ролана. Тут Герман, конечно, мог быть слишком пристрастным, но проклятая мигрень от постоянного шума в голове и из святого сделает демона.

Савелий шутку оценил:

— Если бы застал, написал бы об этом монографию и стал магистром без очереди. Но увы, приходится подвизаться простым деканом.

Герман хмыкнул. Для “простого” декана Кишман — личность слишком неординарная. И еще Герман не мог отделаться от зудящего чувства недоверия к нему, хотя сейчас все ощущения — и свои и чужие — до того переплелись, что разобраться в них без глупо забытого в комнате кольца-блокатора было совершенно невозможно.

— Так вот, — учитель кашлянул, привлекая внимание. — Я буду преподавать вам межмировую историю аж восемь часов в неделю, поскольку до церемонии магической инициации практика у вас будет в ограниченном объеме. Триместр завершится фееричным зачетом, но не думайте, что будет достаточно протянуть мне зачетку и поморгать глазками. Я же все-таки декан, меня положено бояться и уважать. Можно по очереди, можно одновременно. И, если вопросов нет, я бы озвучил тему вводной лекции.

Герман историю любил, может быть, только это и держало его в сознании. Собственно говоря, он и сам не мог сказать наверняка. К тому же присутствие под боком искрящегося оптимизмом и любопытством Альберта поддерживало слабую гармонию в его энергетических каналах. И все же хотелось, чтобы занятие поскорее закончилось и можно было запереться в своей комнате и успокоиться.

— … не так уж и скучно, как кажется. Кто, например, скажет мне, сколько сейчас насчитывается обитаемых миров? Курсант Грэм?

Ролан забегал глазами по аудитории, точно выискивая ответ на стенах и на лицах однокурсников:

— Э… Пятьдесят? Нет, Сто. Точно сто.

— Герман?

Он ответил, не задумываясь:

— Телепортационные сети Ойкумены в настоящее время охватывают двести семьдесят независимых миров, последние восемь из которых были присоединены к сети в прошлом году.

Учитель захлопал в ладоши.

— Браво! Я уже чувствую родственную душу, — он снова повернулся к Ролану. — И какие же миры были присоединены последними?

Ролан покраснел.

— Э… Эээ…

— Герман?

— Аддика, Гинезия, Моннгейт…

— Достаточно, — Кишман довольно прищурился. Прохаживаясь между рядов, он остановился возле Германа. — Любишь историю?

Герман кивнул. Скрывать не имело смысла, хотя выдавать информацию о себе он не любил.

— Хорошие познания для только поступившего. Молодец.

— Да это в школе всем рассказывают! — Ролан не сумел пережить очередное унижение за сегодня. — Хорош умничать, ублюдок.

Герман почувствовал, сейчас точно взорвется. К несчастью, это почувствовал не только он…

— Не надо! — Берт вцепился в его локоть, всем весом оттягивая вниз, куда-то под парту. — Прошу!

— Э? — удивился не только Герман, но и Кишман, и все остальные. Герман пару раз на пробу дернул рукой, но тощий на первый взгляд Берт умел быть настойчивым. И очень тяжелым. — Ты что творишь? Отцепись немедленно.

Альберт растерянно захлопал длинными светлыми ресницами:

— Но… ты же сам просил. Если вдруг решишь набить морду… — он бросил взгляд в сторону приподнявшегося Ролана и потерянно уточнил: — Ты ведь не собираешься, да?

— Ну само собой! — Герману, наконец, удалось сбросить Берта со своей руки. Щеки горели. Ну почему Альберт всегда такой… Очень хотелось сказать “идиот”, но даже мысленно Герман себя поправил. Эмоциональный. Альберт всегда слишком эмоциональный, и что удивительно — его слова и его чувства никогда не расходились. И сейчас он сильно волновался.

— Молодые люди, если вы закончили, я бы предложил устроить, хм, — учитель Кишман нехорошо усмехнулся, — баттл. Ролан против Германа. До первого перевеса в баллах.

Ролан побагровел, и до Германа необыкновенно четко донеслась его отчаянная ярость, замешанная на страхе прилюдного позора. Он боялся проиграть “монстру” и при этом знал, что так оно и будет.

Хотя бы это он знал точно.