Семь рыцарей для принцессы

— Что случилось? — Берт как-то странно дернулся в его сторону, и Герману показалось, что тот всерьез планирует подхватить его на руки. Пришлось срочно отпрыгнуть в сторону, наплевав на головокружение.

— Ничего, — он вернул себе былое самообладание. — Слышал приказ? Идем мыться.

По дороге заскочили в комнату за чистыми вещами. К счастью, никто не гнал их в купальню строем, хотя время на гигиенические процедуры регламентировали — полчаса. Берт тогда еще возмутился: “Да кто успеет помыться за полчаса?! Да тут же народу не перечесть!” Тут он был не совсем прав, однако в предбаннике собрался весь первый курс второго потока. То есть абсолютно весь.

— Я что-то не поняла? — послышался в сконфуженной тишине громоподобный голос Ситри. — Мы что, с парнями в одном тазу сидеть будем?

Кажется, никто не планировал сидеть в одном тазу конкретно с ней, поэтому и ответа она не дождалась. Рене плотоядно облизнулся — уже подлатанный врачами и медмагами — и выдал, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Коль уж проживание у нас смежное, то чего теперь стесняться-то? Раздевайтесь, девочки.

В рыжего нахала полетело чье-то полотенце, потом еще одно, пока не начался форменный курятник. Девушек хоть и было меньше, шум они издавали несоразмерный количеству. И только две из них никак не участвовали в скандале.

Герман специально встал поближе к выходу, там потасовка его не задевала. Он видел, как Дзюн Мэй повернулась ко всем спиной, скинула халат по пояс и ловко завернулась в огромное белое полотенце. Халат упал к ногам, и где-то в груди у Германа болезненно екнуло, непривычное чувство, но, кажется, приятное. Дзюн накрутила волосы на шпильку, заколола на макушке и вошла в купальню.

Ситри тоже плюнула на внезапно разгоревшуюся “войну полов”, закрыла подругу от посторонних глаз и помогла раздеться. Время меж тем шло, полчаса истекали.

— Давай, Берт, — голос Германа не дрогнул, в отличие от предательски заколотившегося сердца. — Раздевайся. Иначе можем не успеть.

Щеки юноши смущенно заалели, как и уши, выглядывающие из-под беспорядочно сколотых невидимками завитков. Прежде, не без помощи Германа, будившего его на полчаса раньше, ему удавалось избегать таких вот совместных купаний. Но когда-нибудь суровая реальность добралась бы и до него. Бегло оглядевшись, Берт стянул кофту, расстегнул ремень брюк, потом вспомнил про ботинки — разулся. Будто оттягивая момент, принялся выпутывать из волос заколки, зачем-то вынул из ушей все сережки — целая горсть получилась. И не заметил, что Герман уже направился в купальню.

— Подожди! — взмолился Берт, путаясь в штанах, и буквально ввалился в дверь следом за другом.

Первыми они заметили густые клубы пара. Очертания в них сразу терялись, так что хоть голышом бегай, едва ли это сильно бросится в глаза. Герман помахал рукой перед лицом, но помогло не сильно. И тут откуда-то сбоку накатили тугие струи горячей воды, почти сбивая с ног. Пытка длилась всего ничего, но за эти секунды показалось, что вместе с грязью с них смыло кожу.

— Берт, Герман! — сзади налетел встрепанный Рене и обхватил парней за плечи. — Вот же гадость, я чуть не захлебнулся от неожиданности!

Герман аккуратно потеснил слишком сильно прижавшегося товарища локтем:

— Не будешь рот открывать, когда не надо, — он уже отошел от шока, в отличие от друзей. — Нам направо.

— А почему не налево? — отчего-то расстроился рыжий. — И откуда ты вообще это взял?

Но Герман не собирался отвечать. Просто справа шел отчетливый поток эмоций, окрашенных чисто мужскими тонами.

Кто-то проходил мимо, слышался плеск воды, слева сквозь пар пробивался негромкий женский смех.

— А ты прислушайся, — нашелся Герман и, взяв растерянного Берта за локоть, потянул за собой.

Огромный бассейн с горячей водой был ровно посередине разделен плотной ширмой, к величайшему огорчению Рене. От воды шло тепло, а вот пара было меньше, возможно, его каким-то образом специально отгоняли подальше. Герман с наслаждением опустился в воду по самую шею, с головой окунаться не решился, побрезговал, как сразу решил Рене, не удержавшийся от комментария. Волосы от горячего конденсата стали завиваться в мелкие колечки. Герман блаженно вытянул ноги, правда, тут же ударившись об острые коленки Альберта. С другого бока примостился не затыкающийся ни на минуту Рене.

— … сплошной обман! Девчонки рядом, руку протяни, а толку ноль. Вот тебе, Гера, кто-нибудь нра…

Рене забулькал, припечатанный сверху ладонью Германа. Вынырнул, отплевался, но так и не понял, что сказал не так:

— Ну Гера!

Отправленный под воду вторично, он начал догадываться, в чем причина.

Альберт тихо хихикал, орудуя намыленной мочалкой, потом набрал пены в ладонь и дунул на Германа, похоже, ничуть не боясь расправы.

— Ты монстр! — решительно выдал Рене и снял с головы шапку пены, напущенной Бертом.

— Как угодно, только никаких дурацких сокращений.

— Хорошо, Гера.

От наказания его спас громкий вскрик.