Семь смертей Эвелины Хардкасл

Мы пожимаем руки, и я прикуриваю последнюю сигарету. Желание курить накатывало медленно, как прилив на речной берег. Глубоко затягиваюсь, глаза слезятся от удовольствия.

Стэнуин, почесав щетинистый подбородок, задумчиво произносит:

– Тот день не задался с самого утра. Приехали гости, но все было неладно: на кухне ругань, на конюшне драка, ссоры в спальнях, за закрытыми дверями. – Он говорит с опасливой осторожностью человека, открывающего сундук с острыми предметами. – В общем, никто не удивился, когда Чарли уволили. Они с леди Хардкасл давно были любовниками. Сначала их связь была тайной, а потом стала очевидной. Можно сказать, явной. По-моему, им хотелось, чтобы их застукали. Не знаю, как оно все вышло, но слух о том, что лорд Хардкасл уволил Чарли, разнесся по особняку, как моровое поветрие. Мы думали, Чарли придет с нами попрощаться, но он пропал. А пару часов спустя ко мне прибежала горничная и сказала, что Чарли, пьяный в дым, бродит по спальням детей.

– По спальням детей?

– Ну, так горничная сказала. Мол, заглядывает в каждую спальню, будто кого ищет.

– И кого он искал?

– Вроде бы хотел попрощаться с детьми, только они где-то гуляли. В общем, видели, как он ушел с большой кожаной сумкой на плече.

– А что было в сумке?

– Не знаю. Да у него никто и не спрашивал. Чарли все любили.

Стэнуин вздыхает, запрокидывает голову, смотрит в потолок.

– И что дальше? – спрашиваю я, чувствуя, что ему не хочется продолжать.

– Мы с Чарли дружили… – Он тяжело вздыхает. – Ну, я пошел его искать, думал проститься. Служанка сказала, что он ушел к озеру, я туда и направился. Только там никого не было. Я собрался уходить, но тут заметил кровь на земле.

– И вы пошли по следу?

– Да, и вышел к самому берегу. Там и увидел…

Он сглатывает, закрывает лицо рукой.

Воспоминание так долго гнездилось в самом темном уголке его ума, что не желает показываться на свет. Все дурное в Стэнуине выросло из этого ядовитого семени.

– Что вы увидели?

Он опускает руку, смотрит на меня, будто я священник на исповеди:

– Сначала я увидел леди Хардкасл. Она рыдала, упав на колени. И кровь повсюду. Она так крепко прижимала к себе сына, что я его не сразу заметил. А как услышала мои шаги, обернулась. Тут я и понял, что она его заколола ножом в горло, чуть голову не отрубила.

– Она созналась? – с трудом сдерживая волнение, спрашиваю я, сжимаю руки; тело невольно напрягается, дыхание перехватывает.

Мне становится стыдно за свое нетерпение.

– В общем, да, – говорит Стэнуин. – Все повторяла, что это случайность, трагическая случайность. Несчастный случай.

– А при чем здесь Карвер?

– Он позже пришел.

– Когда?

– Не знаю.

– Что, через пять минут? Через двадцать? – допытываюсь я. – Стэнуин, это очень важно.

– Ну, не через двадцать… может быть, минут через десять.

– А сумка у него была?

– Сумка?

– Коричневая кожаная сумка. Служанка видела, как он с ней уходил из особняка.

– Нет, сумки не было. – Он наставляет на меня трубку. – Вам что-то известно?

– По-моему, да. Прошу вас, продолжайте.

– Пришел Карвер, отвел меня в сторонку. Трезвый как стеклышко – после такого потрясения весь хмель мгновенно из головы выветрился. Умолял меня все забыть, сказать, что это он, Карвер, виноват. Я сначала отнекивался, мол, не стану ради Хардкаслов наговаривать на друга, а он сказал, что любит ее и что ради нее на все готов. Что мальчик погиб по недосмотру, а ему, Карверу, все равно больше ничего не светит, от места отказали, идти некуда, а без Хелены ему не жить. Вот он и взял с меня слово сохранить все в тайне.

– Что вы и сделали, только за деньги.

– А вы бы как поступили? – злобно говорит он. – Нарушили бы обещание, данное другу, заковали бы ее в кандалы, и дело с концом? Или отпустили бы безнаказанно?

Я качаю головой. Ответа у меня нет, но я не желаю слушать его жалкие оправдания. В этой истории две жертвы – Томас Хардкасл и Чарли Карвер, убитый мальчик и человек, который ради любимой женщины отправился на виселицу. Помочь я им не могу, но правда должна восторжествовать над разрушительной ложью.

47

Шуршат кусты, под ногами трещит хворост. Даниель уверенно шагает по лесу, ему незачем таиться. Все мои воплощения заняты своими делами, а остальные гости либо на охоте, либо в оранжерее.

Сердце колотится. Побеседовав в кабинете с Беллом и Майклом, Даниель незаметно ушел в лес, и я слежу за ним вот уже четверть часа, бесшумно пробираясь между деревьями. Я помню, что он опоздал к началу охоты и потом встретился с Дэнсом. Интересно, что его задержало? Может быть, мне удастся выяснить его планы.

Внезапно деревья расступаются, передо мной – уродливая поляна. Мы недалеко от озера, справа виднеется вода. По поляне мечется лакей, наяривает круги, как загнанный зверь. Я прячусь за кустом.

– Давай быстрее, – говорит Даниель лакею.

Тот ударяет его в челюсть.

Пошатнувшись, Даниель выпрямляется и кивком требует второго удара, который летит ему в живот, а следующий удар сбивает его с ног.

– Еще? – спрашивает лакей, нависая над Даниелем.

– Все, хватит. – Даниель утирает разбитую губу. – Дэнс должен увидеть следы нашей драки, а не мое убийство.