Семь смертей Эвелины Хардкасл

– Ни на какую кухню я не заглядывала, – продолжает она. – Там грязь и вонь, потом неделю не отмоешься.

Судя по ее раздраженному тону, она и впрямь еще не была на кухне. Внезапно она добродушно толкает меня в бок локтем и спрашивает:

– А ты слыхал про Дональда Дэвиса? Он в ночи сел в автомобиль и уехал в Лондон. Конюх рассказывал, что, мол, заявился на конюшню в проливной дождь, да еще и в нелепом попугайском наряде.

Я задумываюсь. Вообще-то, мне уже полагается принять обличье Дональда Дэвиса, сразу после дворецкого. Дэвис – моя третья ипостась, и Анна мне объяснила, что я должен прожить в каждом обличье полный день, независимо от того, хочется мне этого или нет. Он уснул посреди дороги рано утром. Почему я его до сих пор не видел?

«Вы оставили его в одиночестве и без защиты».

Ощущаю укол совести. Что, если Дэвиса обнаружил лакей?

– Ты меня слушаешь? – раздраженно спрашивает Миллисент. – Дональд Дэвис уехал в автомобиле, представляешь? Ну и семейка, все как один ненормальные, даже доктор так считает.

– Вы разговаривали с Дикки? – рассеянно спрашиваю я, все еще думая о Дэвисе.

– Точнее, это он со мной разговаривал, – фыркает она. – Я полчаса изо всех сил старалась не смотреть на эти его усы. И как они только звуки пропускают!

Я смеюсь:

– Матушка, вам хоть кто-нибудь в Блэкхите нравится?

– Так сразу и не припомню, но это, наверное, от зависти. Светское общество – это танец, а я уже стара танцевать. А, вот и шарманщик появился.

Проследив за ее взглядом, замечаю Даниеля, идущего нам навстречу. Несмотря на холод, он одет легко, в крикетный джемпер и льняные брюки, – в том же виде он встретит Белла в вестибюле. Смотрю на часы: Белл вот-вот должен выйти из леса.

– Мистер Кольридж! – восклицает Миллисент с напускным дружелюбием.

– Миссис Дарби, вы, как обычно, с раннего утра разбиваете сердца, – откликается Даниель.

– Увы, при виде меня сердца больше не трепещут, мистер Кольридж, – произносит она с опаской, будто ступает на хлипкий мостик. – А вы, как обычно, с раннего утра уже проворачиваете какое-то сомнительное дельце?

– Вот, хотел попросить вашего сына о небольшом одолжении. Ничего сомнительного, уверяю вас.

– Какая жалость.

– Да, для нас обоих. – Он переводит взгляд на меня. – Дарби, можно вас на минутку?

Мы отходим в сторону. Миллисент усиленно делает вид, что ей ничуть не интересно, но подозрительно косится на нас из-под шарфа.

– В чем дело? – спрашиваю я.

– Я пытаюсь поймать лакея, – говорит Даниель; на симпатичном лице отражается не то страх, не то восторг.

– Как? – спрашиваю я, потому что замысел мне нравится.

– Примерно в час дня в обеденном зале он начнет издеваться над Рейвенкортом, – объясняет Даниель. – Там мы этого наглеца и подстережем.

Вспоминаю призрачные шаги и злобный смех, по коже бегут мурашки, а руки так и чешутся от желания изловить гада. Впрочем, с такой же яростью Дарби гонялся по лесу за камеристкой, поэтому я тут же настораживаюсь: истинного хозяина этого тела нельзя выпускать из-под контроля.

– И что же вы задумали? – спрашиваю я, умерив возбуждение. – Я там был один и понятия не имею, где он прятался.

– И я тоже, но вчера за ужином я разговорился со старым знакомцем Хардкаслов, – говорит Даниель, отводя меня в сторону от Миллисент, которая упрямо подкрадывается поближе, чтобы подслушать, о чем мы беседуем. – Оказывается, в особняке есть целая система потайных ходов. Там лакей и прятался, там мы его и поймаем.

– Но как?

– Мой новый приятель утверждает, что попасть в потайной ход можно через библиотеку, гостиную или галерею – в них есть скрытые двери. Надо подкараулить лакея у одного из выходов, и дело с концом.

– Прекрасная мысль, – говорю я, с трудом сдерживая горячечные порывы Дарби. – Я возьму на себя библиотеку, вы – гостиную. А кто будет следить за галереей?

– Попросите Анну, – предлагает он. – Но в одиночку никто из нас не справится с лакеем. Давайте вы с Анной постережете в библиотеке, а я попрошу кого-нибудь из остальных ипостасей помочь мне в гостиной и в галерее.

– Великолепно, – улыбаюсь я.

Если б я хоть на секунду дал волю Дарби, он уже схватил бы фонарь и нож и стремглав помчался бы к потайным ходам.

– Отлично! – Даниель так дружелюбно улыбается в ответ, что у меня появляется неколебимая уверенность в успехе нашего плана. – Будьте на месте чуть раньше часа дня. Если повезет, то к ужину все закончится.

Он собирается уходить, но я хватаю его за локоть:

– Вы пообещали Анне придумать, как освободить нас обоих? В обмен на ее помощь?

Даниель пристально смотрит на меня, и я отдергиваю руку.

– Да, – кивает он.

– Вы солгали? Ведь покинуть Блэкхит сможет только один из нас.

– Давайте назовем это потенциальной ложью. Я все-таки надеюсь выполнить свое обещание.

– Вы – мое последнее воплощение. Насколько реальны ваши надежды?

– Не то чтобы очень, – чуть мягче отвечает он. – Я знаю, она вам дорога. Поверьте, я не забыл этого чувства, но без ее помощи нам не обойтись. Мы не сможем покинуть особняк, если целый день будем опасаться и лакея, и Анны.