Семь смертей Эвелины Хардкасл

Я со вздохом подхожу к трупу:

– И что мы ищем?

– Как обычно, ответы. – Он расстегивает окровавленную охотничью куртку шантажиста. – Стэнуин собрал все сплетни и слухи в Блэкхите, включая последний фрагмент нашей головоломки – причину убийства Эвелины. Все эти сведения внесены в его блокнот особым шифром, ключ к которому находится в отдельной записной книжке. Блокнот у меня, а с шифровальной книжкой Стэнуин не расстается, она всегда при нем.

Именно этот блокнот Дарби украл из спальни Стэнуина.

– Так это вы отобрали блокнот у Дарби? – спрашиваю я. – Как только я нашел блокнот, меня кто-то ударил по голове, и я потерял сознание.

– Нет, конечно, – улыбается он. – Кольридж договорился с кем-то о краже блокнота еще до моего воплощения. Пока мне не принесли блокнот, я совершенно не подозревал, что Кольридж намерен покончить с шантажом Стэнуина. Между прочим, я даже хотел вас предупредить.

– И почему вы этого не сделали?

Он пожимает плечами:

– Дарби тот еще бешеный пес, без него всем спокойнее. Ну, приступаем, у нас очень мало времени.

Передернувшись, я опускаюсь на колени рядом с трупом. Ужасная смерть, даже для такого негодяя, как Стэнуин. Грудь разворочена в фарш, кровь пропитывает одежду, сочится между моими пальцами, когда я лезу к нему в карман брюк.

Я еле шевелюсь, а смотреть на тело вообще не могу.

Даниеля все это ни капли не смущает. Он ощупывает рубашку и куртку Стэнуина, не обращая внимания на жуткую рану. Осмотрев тело, мы находим портсигар, перочинный нож и зажигалку. Шифровальной книжки нет.

Мы переглядываемся.

– Надо его перевернуть, – говорит Даниель, будто читая мои мысли.

Стэнуин – грузный мужчина, мы переворачиваем его с большим трудом. Так гораздо лучше. Мне удобнее обыскивать труп, не видя лица убитого.

Даниель ощупывает штанину Стэнуина, а я приподнимаю куртку и замечаю, как топорщится подкладка, приметанная на живую нитку.

Со стыдом ощущаю, как по телу пробегает восторженная дрожь. Я не одобряю методов Даниеля, однако, обнаружив находку, не могу сдержаться.

Перочинным ножом Стэнуина разрезаю швы, и шифровальная книжка выскальзывает в подставленную ладонь. Нащупываю под подкладкой еще какой-то предмет, вытаскиваю и его. Это серебряный медальон. Внутри – потертая фотография рыжеволосой девочки лет семи или восьми.

Показываю медальон Даниелю, но он погружен в изучение шифровальной книжки.

– Вот теперь мы точно отсюда выберемся, – взволнованно произносит он.

– Надеюсь, – отвечаю я. – Нам это слишком дорого обошлось.

Даниель смотрит на меня. Теперь это совсем другой человек, не тот, кто только что взял в руки книжку. Не тот, кого знает Белл или Рейвенкорт. И даже не тот, кто несколько минут назад доказывал мне необходимость своих действий. У него взгляд победителя, человека на пути к свободе.

– Я не горжусь своим поступком, – говорит он. – Но поверьте, иначе было нельзя.

Возможно, он не испытывает гордости, но и стыда тоже. Это сразу заметно, и я вспоминаю предостережение Чумного Лекаря:

«Айден Слоун, который впервые очутился в Блэкхите… то, чего он хотел, и то, как он этого добивался, было… неколебимо. Тот Айден Слоун никогда не смог бы выбраться из Блэкхита».

От отчаяния Даниель делает те же ошибки, что и я, как и предупреждал Чумной Лекарь.

Что бы ни случилось, мне нельзя становиться таким.

– Ну что, пойдем? – предлагает Даниель.

– Вы знаете, как вернуться в особняк? – спрашиваю я, внезапно осознав, что понятия не имею, как мы здесь оказались.

– Надо идти на восток.

– А где восток?

Даниель достает из кармана компас, кладет его на ладонь:

– Сегодня утром я позаимствовал его у Белла. Забавно, как все снова повторяется.

41

Деревья внезапно расступаются, мы выходим на топкую лужайку. В окнах особняка ярко горят свечи. Я рад возвращению. В лесу, несмотря на ружье, я все время опасался нападения лакея. Если шифровальная книжка действительно имеет такую ценность, как полагает Даниель, то наш враг тоже за ней охотится.

Он на нас вот-вот нападет.

В окнах второго этажа мелькают силуэты, по ступеням крыльца охотники поднимаются в золотистое сияние вестибюля, снимают кепки и куртки, оставляют на мраморном полу грязные лужи. Мимо проходит служанка с бокалами хереса на подносе. Даниель берет два бокала, протягивает один мне, чокается и одним глотком опустошает свой.

К нам подходит Майкл. Как и все мы, он выглядит уцелевшей жертвой Всемирного потопа; темные волосы, мокрые от дождя, липнут к бледному лицу. Смотрю на его часы: семь минут седьмого.

– Я послал слуг за трупом Стэнуина, – шепчет он, беря с подноса бокал. – Сказал, что наткнулся на него, возвращаясь с охоты. Они люди надежные, отнесут его в сарай. Сейчас его там не найдут, а завтра утром я вызову полицию. Простите, но нельзя, чтобы труп всю ночь оставался в лесу.

Он сжимает полупустой бокал; выпитый херес окрашивает бледные щеки слабым, еле заметным румянцем.

Люди понемногу расходятся из вестибюля. В углу уже стоят служанки с ведрами мыльной воды, недовольно морщатся, хотят побыстрее начать уборку.

Майкл трет глаза, смотрит на нас.