Семь смертных грехов (ЛП)

Все, о чем я сказал выше, имеет особое отношение к детям. Как-то ребенком я хотел, чтобы однажды на Рождество у меня был набор детских трусов, как у Бобы Фетта (охотник за головами из киноэпопеи “Звездные войны” – ред.). Это все, что я хотел. А кончилось тем, что мне подарили игровую приставку Atari 2600 и большой двухкассетный магнитофон. Мое разочарование было настолько сокрушающим, что я отказывался говорить с кем-либо целую неделю. Несколько месяцев спустя меня, против воли, увезли во Флориду, и я вынужден был выбросить свое барахло. Абсолютно все. Приставку и магнитофон продали, чтобы были деньги на бензин. В итоге, в Форт-Лодердейле (курортный город на восточном побережье южной Флориды – ред.), я сбежал из дома на несколько недель. К этому моменту кальсоны Бобы Фетта меня меньше всего беспокоили. Первоочередной задачей теперь было найти поесть. Так что, еще в юности я постиг, что зависть это чепуха по сравнению с выживанием. Это не означает, что я расстался со своими заветными желаниями. Просто я пошел по странному, но прямому пути, чтобы обустроить свою жизнь в перспективе. Я могу видеть лес сквозь огонь. Мы все время насыпаем горы из гравия и создаем себе сложности вследствие собственного безделья. Зависть все время будет рядом с нами, как Яго (завистливый персонаж трагедии Шекспира "Отелло") - с Отелло в нашей душе.

А вот еще одна глупость, с которой я столкнулся в детстве. Я был убежден, что мне никогда не быть хорошим певцом или великим поэтом, потому что я не Стивен Тайлер. Тут ничего не скажешь: Стивен Тайлер – одна из наиболее одаренных и необычных рок-звезд в мире. Никто не поет, как он, никто не сочиняет стихи, как он, и никто не излучает столько энергии, бьющей из него через край еще с тех пор, как я пешком под стол ходил. Возможно, у него были свои жизненные трудности, и он каждый день сражался с демонами, но для меня он – просто атас! У меня есть кумиры: Себастьян Бах, Генри Роллинз, Майк Паттон, Джеймс Хэтфилд и Дэвид Ли Рот. Но Стивен Тайлер стал для меня Святым Граалем. Он был моим идеалом, и я всегда старался походить на него.

По мере взросления я понял, что никогда не стану Стивеном Тайлером, да и не хочу им быть, и причина не в том, что мне не прыгнуть так высоко, а в моем искреннем убеждении, что подражание – это крайняя форма лести, а индивидуальность – единственная форма бессмертия. Я так завидовал его карьере, но желание в точности повторить его путь было бы данью его наследию, не моему. Всегда легче следовать чьему-то примеру, поскольку чужие ошибки уже известны вам. Нет риска – нет неверных шагов, но и нет славы. Нужно прорубить проход в джунглях, чтобы найти новую землю. Идти по протоптанному пути значит попасть туда, куда идут все. Если вы хотите выделиться, умейте постоять за себя. Таким образом, моя дикая зависть переросла в спокойное уважение к губастой “Обдолбанной Парочке” (“Toxic Twin” – произвище, закрепившееся в 70-е за Стивеном Тайлером и Джо Перри из Aerosmith из-за их пристрастия к наркотикам). Я до сих пор считаю, что они неповторимы, но сейчас я ищу способ быть равным, а не просто дублем. Может быть, зависть все еще шепчет мне о статусе намного более высоком, нежели мой. А может, я прагматик и знаю, что мне повезло забраться так высоко, как сейчас.

Я не первый, кто жаждет признания от стариков. Мы всегда завидуем тем, кто идет перед нами, будь мы подростками, которые хотят, чтобы к ним относились как к взрослым, или зрелыми работниками, ожидающими немного уважения от босса. Мы все хотим быть на первом месте, неважно, где окажется это место. Это - то же самое, что ходить по дому соседа, и всюду присматриваться, как бы сделать свой дом лучше. Это так же мерзко, как Эдипов комплекс или поднятый кулак. Мы деремся, как следует, но когда никто не смотрит, мы всегда будем озираться вокруг. Зависть толкает мужа на измену жене. Зависть заставляет жену трахаться с чистильщиком бассейнов. Завидуя, мы надуваем друг друга, чтобы обзавестись лучшей стиральной машиной или сушилкой. Но грех ли это, или одна из тех обыденных вещей, как, например, GPS в Лексусе?