Семь столпов мудрости

Со времен битвы при Нахль Мубарак мы отказались от пополнения бригад египетских войск иррегулярными бойцами. Египетских офицеров и солдат мы посадили на корабль, полностью передав их снаряжение Расиму, артиллеристу Фейсала, и Абдулле эль Делейми, его офицеру-пулеметчику. Они выстроили арабские отряды на местном материале, подкрепив их обученными у турок сирийскими и месопотамскими дезертирами. Мавлюд, адъютант-забияка, выпросил у меня пятьдесят мулов, посадил на них пятьдесят своих обученных пехотинцев и сообщил им, что они теперь кавалерия. Он был сторонником строгой дисциплины и прирожденным конным офицером, и с помощью его спартанских упражнений неоднократно битые ездоки на мулах, преодолевая трудности, становились отличными солдатами — мгновенно слушались и даже были способны к правильной атаке! Они были чудом природы среди арабов. Мы запросили по телеграфу еще пятьдесят мулов, чтобы удвоить численность конной пехоты, поскольку ценность такого крепкого подразделения для рекогносцировки была очевидна.

Фейсал предложил взять с собой в Веджх почти всех джухейна и добавить к ним достаточное число гарб и билли, атейба и аджейлей, чтобы придать всей массе разноплеменный характер. Выходя в этот поход, который был бы своего рода завершающим актом войны в Северном Хиджазе, мы хотели послать слухи по всей Западной Аравии, вдоль и поперек. Это должна была быть крупнейшая операция на памяти арабов; чтобы даже те, кто видел бы ее из своих домов, чувствовали, что мир действительно изменился, и чтобы не было больше глупой розни и зависти кланов, стоящих за нами и наносивших урон нашей борьбе своими семейными дрязгами.

Не то чтобы мы ждали немедленного противостояния. Мы взяли на себя труд тащить эту громоздкую толпу с нами в Веджх, вопреки эффективности и опыту, просто потому, что у нас не было на счету сражений. На нашей стороне были неизменные ценности. Прежде всего, турки теперь вовлекли лишние силы в атаки на Рабег, или скорее в расширение оккупированной ими территории, требуемое для атаки на Рабег. Передвижение назад на север отняло бы у них целые дни. Потом, турки были глупы, и мы рассчитывали, что они не узнают все сразу о нашем продвижении, и не поверят первым рассказам, и не заметят до самого конца, какая им предоставляется возможность. Проделав свой поход за три недели, мы могли бы взять Веджх врасплох. Наконец, мы могли развить из спорадических набегов племени гарб сознательные операции по захвату добычи, что, возможно, позволит нам самим себя обеспечивать, но первым делом — запереть большое число турок на оборонительных позициях. Зейд согласился отправиться в Рабег, чтобы организовать такие булавочные уколы в тылу турок. Я дал ему письма к капитану «Дафферина», сторожевого корабля в Йенбо, которые обеспечили бы ему быстрый проезд: так как все, кто знал о веджхском плане, жаждали ему посодействовать.

Чтобы лично набить руку в вылазках, я для пробы взял с собой отряд в тридцать пять махамидов в Нахль Мубарак, во второй день 1917 года, к старому колодцу у блокгауза, известному мне с первого путешествия из Рабега в Йенбо. Когда стемнело, мы спешились и оставили наших верблюдов с десятью людьми, охраняющими их от возможных турецких патрулей. Остальные стали взбираться на Дифран; это был трудный подъем, так как горы состояли из острых, как нож, напластований, обрывающихся на краю и сбегающих косыми линиями от гребня к подножию. От этого горы были крайне изломанными, но цепляться за них было при этом неудобно, потому что камень был весь в мелких трещинах, и любой участок мог отвалиться, стоило дотронуться до него рукой.

На вершине Дифрана было туманно и холодно, и время до рассвета тянулось медленно. Мы расположились в расщелинах скал, и наконец, в трехстах ярдах под нами, справа, за шпорой, увидели верхушки шатров. Мы не могли получить полный обзор и удовольствовались тем, что обстреляли пулями их верхушки. Турки всей толпой развернулись и попрыгали, как олени, в свои траншеи. Они были очень подвижными мишенями и, наверное, пострадали мало. В ответ они открыли беглый огонь по всем направлениям и подняли ужасный гвалт, как будто сигналили войскам Хамры повернуть им на помощь. Так как врагов было уже больше, чем десять на одного, их подкрепление могло бы помешать нам отступать; поэтому мы осторожно поползли назад, пока не смогли кинуться в первую же долину, где свалились прямо на двух перепуганных турок, расстегнутых, занятых утренней гимнастикой. Они выглядели неважно, но их можно было показать остальным, и мы притащили их к себе, где их сведения оказались полезными.