Читаем Семь Таинств Церкви. Евангельский взгляд полностью

Если Христос столько ради нас сделал, то у нас есть только один ответ – взаимная любовь. Писание говорит: «Ибо любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли. А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего» (2Кор. 5:14-15). В Христовой смерти мы умираем для своего эго, для своих желаний и планов и начинаем воистину жить не для себя, но для Бога и людей.

Какую реакцию рождает в нас размышления о смерти Христовой? Прежде всего, глубокую, чистую, святую благодарность. Вспомним, что слово «евхаристия» указывает прежде всего именно на благодарность. Оказывается, без благодарности нет богопознания. Они неразрывно связаны. Таким образом, Евхаристия является великим таинством богопознания, как прекрасно выразил это Томас Мертон: «Мы познаём Бога тем совершеннее, чем больше Его благодарим. Благодаря Бога, мы открываем для себя, что Он – любовь. Евхаристия – жертва хвалы и благодарения – это пылающая печь Богопознания».

Вспоминается евангельская история о двух учениках, которые шли с Иисусом по дороге в Еммаус, не понимая, что это Он и только когда Господь благословил и преломил хлеб, «открылись у них глаза, и они узнали Его» (Лук. 24:31). Так и наши духовные глаза открываются во время хлебопреломления и мы ближе познаем Господа и благодарностью за все (а мы уже имеем все!) переполняются наши сердца…

Мы возвещаем смерть Господню, доколе Он придет. Таким образом, во время причастия мы вспоминаем и благодарим за великую надежду – Его скорое возвращение во славе и наше вечное блаженство в Его Царстве. Каждое причастие укрепляет нашу блаженную надежду. Ей, гряди, Господи Иисусе!

Провозглашение грядущей полной и окончательной победы над грехом и смертью – это важная часть каждой Евхаристии.

Да испытывает себя человек

Далее апостол Павел говорит еще об одном очень важном аспекте Вечери Господней. Он говорит: «Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. От того многие из вас немощны и больны и немало умирает. Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы. Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром» (1Кор. 11:27-32). Эти слова еще раз подтверждают, что мы имеем дело с таинством, а не просто символическим обрядом. Да испытывает себя каждый, кто участвует в таинстве причастия. Принимая Тело и Кровь Господа, мы соединяемся с Ним. Однако, «Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным? Какая совместность храма Божьего с идолами?» (2Кор. 6:15-16). Таким образом, если человек принимает Вечерю недостойно, без исповедания и покаяния, он становится виновен перед Господом и наказывается Им. Во избежание этого, Господь заповедовал нам другое таинство – Исповедь, через которое Он прощает грехи тем, кто раскаивается в них. Таинство исповеди должно предшествовать таинству причастия. В этом мудрость.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сила
Сила

Что бы произошло с миром, если бы женщины вдруг стали физически сильнее мужчин? Теперь мужчины являются слабым полом. И все меняется: представления о гендере, силе, слабости, правах, обязанностях и приличиях, структура власти и геополитические расклады. Эти перемены вместе со всем миром проживают проповедница новой религии, дочь лондонского бандита, нигерийский стрингер и американская чиновница с политическими амбициями – смену парадигмы они испытали на себе первыми. "Сила" Наоми Алдерман – "Рассказ Служанки" для новой эпохи, это остроумная и трезвая до жестокости история о том, как именно изменится мир, если гендерный баланс сил попросту перевернется с ног на голову. Грядут ли принципиальные перемены? Станет ли мир лучше? Это роман о природе власти и о том, что она делает с людьми, о природе насилия. Возможно ли изменить мир так, чтобы из него ушло насилие как таковое, или оно – составляющая природы homo sapiens? Роман получил премию Baileys Women's Prize (премия присуждается авторам-женщинам).

Алексей Тверяк , Григорий Сахаров , Дженнифер Ли Арментроут , Иван Алексеевич Бунин

Фантастика / Прочее / Прочая старинная литература / Религия / Древние книги
История патристической философии
История патристической философии

Первая встреча философии и христианства представлена известной речью апостола Павла в Ареопаге перед лицом Афинян. В этом есть что–то символичное» с учетом как места» так и тем, затронутых в этой речи: Бог, Промысел о мире и, главное» телесное воскресение. И именно этот последний пункт был способен не допустить любой дальнейший обмен между двумя культурами. Но то» что актуально для первоначального христианства, в равной ли мере имеет силу и для последующих веков? А этим векам и посвящено настоящее исследование. Суть проблемы остается неизменной: до какого предела можно говорить об эллинизации раннего христианства» с одной стороны, и о сохранении особенностей религии» ведущей свое происхождение от иудаизма» с другой? «Дискуссия должна сосредоточиться не на факте эллинизации, а скорее на способе и на мере, сообразно с которыми она себя проявила».Итак, что же видели христианские философы в философии языческой? Об этом говорится в контексте постоянных споров между христианами и язычниками, в ходе которых христиане как защищают собственные подходы, так и ведут полемику с языческим обществом и языческой культурой. Исследование Клаудио Морескини стремится синтезировать шесть веков христианской мысли.

Клаудио Морескини

Христианство / Религия / Эзотерика / Православие
…Но еще ночь
…Но еще ночь

Новая книга Карена Свасьяна "... но еще ночь" является своеобразным продолжением книги 'Растождествления'.. Читатель напрасно стал бы искать единство содержания в текстах, написанных в разное время по разным поводам и в разных жанрах. Если здесь и есть единство, то не иначе, как с оглядкой на автора. Точнее, на то состояние души и ума, из которого возникали эти фрагменты. Наверное, можно было бы говорить о бессоннице, только не той давящей, которая вводит в ночь и ведет по ночи, а той другой, ломкой и неверной, от прикосновений которой ночь начинает белеть и бессмертный зов которой довелось услышать и мне в этой книге: "Кричат мне с Сеира: сторож! сколько ночи? сторож! сколько ночи? Сторож отвечает: приближается утро, но еще ночь"..

Карен Араевич Свасьян

Публицистика / Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука