Семь текстов

– Ничего не выйдет, босс, – торжественно объявил отец, доставая пистолет и выходя из укрытия к столу, за которым сидел главарь мафии. – Возраст у вас как раз самый предсмертный. Так что приготовьте ноги для протягивания.

– Ух ты, – с неодобрением проворчал босс, не обращая особого внимания на пистолет, – да это будет посерьёзней, чем даже угон инвалидных костылей… Приятель, прекращай трясти пушкой: а то как же я дальше-то буду жить, если ты меня сейчас пристрелишь? И кроме того, разве тебе не интересно узнать, почему я приказал выследить и убить себя?

– Хорошо, босс, – быстро подумав, согласился отец. – Вы приговариваетесь к пожизненному трёхминутному тюремному заключению. Побыстрей рассказывайте, что мне там, по-вашему, должно быть интересно…

– Считаешь, – холодно спросил главарь, – что дуло твоего пистолета до такой степени располагает к откровенности? Приятель, ты страдаешь непочтительностью. И потому о причинах приказа я теперь умолчу.

– Ладно, босс, тогда приступим к смертотерапии, – пожал плечами отец и выпустил главарю в грудь всю обойму.

– И что ты чувствуешь теперь? – слова главаря свидетельствовали о нулевом эффекте выстрелов.

– Спасибо за хороший вопрос, босс, – кивнул отец. – Что чувствую? Да так, невыносимое облегчение… Правда, пока не совсем понятно: почему вы остались живы? Думаю, нужно срочно проверить: уж не колдовство ли всё, что здесь происходит? Подождите, сейчас подберу для этой проверки лом потяжелее…

– Ты подумал о колдовстве? Зря, приятель. Будь уверен: против меня тебе не помогут не только серебряные пули… – удар лома расколол боссу голову и сквозь образовавшуюся щель отец увидел обычный динамик, который ехидно докончил, – …но и серебряные гильзы.

Динамик, скрытый в бутафорской голове главаря мафии, оказался подсоединённым к бытовому проигрывателю. На нём крутилась самая обычная грампластинка, но только не имевшая маркировки. И автомат для смены этих пластинок уже держал наготове следующую. Как ни тщательно обыскал отец всё вокруг, больше там не нашлось никаких устройств. Разве что провода от проигрывателя тянулись к манипуляторам, двигавшим руки босса.

– Может, тебя не устраивает скупость здешнего реквизита? – поинтересовался динамик, и тогда отец размахнулся, чтобы разбить сам проигрыватель.

Однако нанести удар не удалось, поскольку отца оглушило камнем, сорвавшимся с потолка пещеры.

– Приятель, тебе придётся уяснить, – произнёс динамик, – что и уместность моих реплик, издревле записанных на этой пластинке ради нынешнего разговора с тобой, да и вообще всё, целесообразно происходящее сейчас вокруг тебя, свидетельствуют о следующем: свобода твоей воли – фикция. Поскольку события твоей жизни давным-давно до мелочей предопределены.

Мой отец был недоверчив и упрям. Он снова подошёл к проигрывателю – на сей раз, чтобы взяться за лапку звукоснимателя. Отец хотел узнать: что произойдёт, если оборвать связь динамика с пластинкой? Однако в тот же миг над головой отца опять зловеще затрещал новый без видимых причин откалывающийся кусок камня. Отцу пришлось отскочить и задуматься о том, что он находится во власти непривычного и не совсем приятного явления.

– Не волнуйся, приятель, – приказал отцу динамик, – ты останешься жить: иначе я с тобой и не возился бы. Дабы ты окончательно убедился, что мои реплики записаны заранее, возьми с собой из запаса в автомате любую – на твой выбор – пластинку. И когда поставишь её дома на свой проигрыватель, мы завершим этот разговор.

Отец унёс выбранную наугад пластинку домой и там из разговора с нею узнал, что Хозяева – те самые, на которых мой народ паразитировал, – организуют этнографическую экспедицию для проверки гипотезы палеоконтактов между ископаемыми цивилизациями ядра галактики. И что ради данной цели Хозяевами уже построен по старинным чертежам примитивный трансгалактический фотонолёт класса «земля-Вселенная».

В один из укромных уголков этого фотонолёта – согласно инструкции пластинки – наша семья вскоре и перебралась. Но когда я вырос, нам пришлось бежать с корабля на спасательной шлюпке. Поскольку назревала авария, которую, как мы однажды отчётливо почувствовали, экипаж Хозяев был не в силах предотвратить…

– Теперь я иногда, – зажмурившись, тоном максимальной жуткости проговорил капитан, – ломаю голову над вопросом: что за природу имел встреченный отцом феномен? Ведь с виду он представлял собой цепь случайностей. Но вёл себя, тем не менее, вполне целесообразно. Похоже, тот феномен был чужим для материального мира и исследовал самих наших Хозяев. А показанные им возможности позволяют предположить: его контроль над судьбой моей семьи и над тем, что происходит лично со мной, не прекратился до сих пор… – всё-таки не выдержав и скатившись аж на подвывающие интонации, закончил капитан. И открыл глаза.

Выражение вежливого ужаса, с которым смотрел на него Продолговатый, немного расстроило капитана: он так старался убедить собеседников в правдивости изложенного, что и сам начал ощущать трудноуловимую связь рассказанной истории с реальностью.