Семь текстов

Однако призыв Разрядова услышали самоходные роботы из динамита; звеня медалями за прошлые и будущие боевые заслуги, роботы храбро повылезали из транспортировочных ящиков и тоже бросились на атакующих гигангстеров.

Но тут заработал замаскированный вражеский пустотомёт. И поле, по которому бежали роботы, изъязвили глубокие котлованы. А потом оно превратилось вообще в одну бездонную пропасть. Из неё, с размаху вбивая пальцы в отвесные каменные стены, смог выбраться только сам Разрядов.

На его поросшем мускулами лице вздулись вены: из-за мгновенной потери всей пехоты абориген принял взбешённое решение самолично отомстить врагу.

Приговаривая «Жизнь – это удел трусов», 5–6 Разрядов схватил поданный капитаном боевой топор с оптическим прицелом, разбежался и, оттолкнувшись от края пропасти, прыгнул на пару сотен метров вверх.

Казалось, что Разрядов неминуемо рухнет в бездну, но в высшей точке прыжка гуманоид швырнул топор в пустотомёт с такой неистовой силой, что за счёт отдачи от броска полетел назад и приземлился точно на прежнее место.

Брошенный топор, правда, просвистел мимо цели, и капитан почувствовал лёгкий стыд: ведь это именно он, капитан, по незнанию всё перепутал и поставил на топор вместо оптического прицела тубус от микроскопа.

Ничуть не расстроившись, 5–6 Разрядов начал прикидывать: хватит ли отдачи у его сверхзвукового плевка для повторения приёма с подпрыгиванием? А потом в сердцах чуть было не плюнул во врагов порцией слюны в форме бумеранга. Однако решив в конце концов, что противовоздушная оборона противника непробиваема, Разрядов выпустил на гигангстеров подземные торпеды с термоядерными зарядами. И вскоре вдали вспухли величественные слоистые шапки взрывов.

Мощь противника сразу заметно ослабла: в ответ он метнул лишь несколько жиденьких эпицентров стихийных бедствий.

Капитан навёл на очаг победы оптический прицел, укреплённый на винтовке, стабилизированной противотреморным гироскопом, и увидел, что гигангстеры спешно устанавливают механизм циклопических размеров. Из которого вскоре вылезло и стало быстро расти, приближаясь прямо к Разрядову, огромное орудийное дуло.

– Что это такое? – опасливо поинтересовался капитан у Разрядова. – Пушка, всегда стреляющая в упор?

– Почти, – ответил Разрядов, мельком взглянув на дуло. – Это телескопический бомбопровод.

Разрядов быстро приварил к приблизившемуся бомбопроводу несколько дополнительных секций, и вражеские бомбы стали рваться с перелётом.

Первоначальный испуг капитана прошёл: навязанный ему перед боем скафандр с бронёй из спрессованного пространства хотя был очень тяжёлым, но зато надёжно поглощал все летевшие в него пули, осколки и ракеты. Даже ядерные взрывы и жёсткое излучение бесследно проваливались в броню скафандра, не в силах в ближайшие годы дойти до тела капитана.

– Разрядов, Разрядов, – позвал вдруг Продолговатый, – смотри, какая плохая примета: мне напрочь снесло половину черепа. А это точно не к добру. Это явно к чему-нибудь похуже. Может быть, например, даже к смерти…

– Возьми себя в руки, паникёр, – раздражённо одёрнул Разрядов Продолговатого. – И делом займись, а не приставай с глупыми суевериями…

Продолговатый пристыжённо замолчал, взял себя в руки и начал стрелять из пистолета, как настоящий герой: обойму во врага – последнюю пулю себе в висок, обойму во врага – последнюю пулю себе в висок и т. д., но в конце концов действительно скончался.

Разрядов, недовольно ворча, достал из аварийных запасов футляр для человека и поручил капитану заняться похоронами Продолговатого.

– Согласно религиозным обычаям нашей планеты, в могилу кладут лопату и две поллитры: дабы гуманоид, отошедший в загробный мир, сам себя похоронил. А вот этот пропуск в загорбный мир вложите Продолговатому в руку, – проинструктировал Разрядов капитана и вернулся к оставленному на время бою.

Когда капитан закончил хлопотать с автомогильными похоронами, рядом уже никого не было. Лишь на фоне окровавленных горных вершин пышно распускалась злокачественная мутантная растительность периодов ядерной войны, обычно пребывавшая в угнетённом состоянии или в форме спор.

После долгих поисков капитан обнаружил-таки 5–6 Разрядова – тот, как оказалось, ушёл в одиночку окружать вражескую армию. Разрядов шагал по позициям противника и участливо спрашивал: «Есть ли кто живой?» Но в ответ на этот двусмысленный вопрос со стороны противника доносилось только испуганное молчание.

– Отзовитесь, несчастные: мы отметим вашу дислокацию деревянными крестами, – внёс свою лепту в победное торжество капитан.

– Не знаю, зачем я с этими гигангстерами и связался, – хвастливо пожаловался 5–6 Разрядов капитану. – Они, похоже, не имеют даже отдалённого представления о моей сверхчеловечности. А я ведь и войны-то затеваю главным образом для того, чтобы побольше щадить.

– Всё так, Разрядов: ты чудовищно добрый гуманоид, – поддакнул капитан.

– А вам известно, капитан, – на лице туземца появилась богатырская улыбка, – что поскольку половину вклада в победу вносит сам побеждённый, то в выборе врагов мне почти всегда помогают ЭВМ?