Семь-три. Оператор

— Думаю, что завтра в приемные часы, это обычно где-то около пяти-шести вечера, мы подъедем и навестим его. Сначала узнаем у дежурного в приемном покое, в какой палате лежит Юрий Загребняк, а потом пожалуем в гости и за плохое поведение заберем его игрушки, — сразу же выпалил Ликвидатор.

— В целом принимается, но как ты планируешь забрать антенну и все прочее барахло на глазах у всей палаты? Он же орать начнет, врачи сбегутся, да и прочий посторонний люд активно поучаствует. Ты же ведь не думаешь, что подобный визит нашего Фредди сильно обрадует.

— Тогда сделаем хитрее. Только мне будет нужна ваша помощь.

— Так какие вопросы! Еще спрашиваешь!

— Бэтмены?, за дело!

— За дело!

На этом импровизированный съезд подошел к концу. Корреспонденты расстались взаимно довольные друг другом, и договорились, что встретятся через неделю, чтобы хорошенько обдумать сказанное и представить собственные планы деятельности клуба. Все единодушно согласились, что иметь в качестве единственной цели, объединяющей команду, одну лишь борьбу с помехами, было бы неразумно. Мир на них отнюдь не замыкается.

Попрощавшись и помигав фарами остальным корреспондентам, Лесничий вместе с Кристиной поехали домой. То есть, Иван просто завозил Кристину на Федеративный проспект, а сам отправлялся, как обычно, к себе на Зеленый. Он так пока и не решился предложить своей Снежной королеве погостить у него хотя бы два-три денька, а она сама подобной инициативы не проявляла. Впрочем, чисто внешне, со стороны у них все было великолепно. Они не ссорились, с удовольствием проводили время в компании друг друга, но неизменно расставались на ночь, довольствуясь кратким поцелуем, в котором не было ни страсти, ни огня.

Так вышло и на этот раз. Лесничий немного постоял у только что захлопнувшейся за Кристиной двери подъезда, пока порыв ветра не сбросил на него с бетонного козырька колючую россыпь ледяного крошева. Крошечные льдинки забрались за воротник и сразу же, оставив на коже ощущение точечных ожогов, потекли тонкими струйками по шее. Да, в разгар своего сезона Снежная королева просто не может быть иной — более мягкой, теплой, близкой. Ничего, он справится и с этим временным отчуждением. Весна не за горами, а он готов ждать. И он умеет ждать. Как никто другой.

* * *

На следующий день они встретились, как и договаривались накануне, в пять часов двумя домами дальше городской больницы под чертовым номером тринадцать. Лесничий, Ликвидатор, Бегемот, Борис семь-сорок и Вереск. Остальных корреспондентов, с которыми они были знакомы пока лишь шапочно, решили на этот раз не привлекать. Дело непростое, что с точки зрения морали, что с точки зрения исполнения задуманного. А с человеком, с которым даже еще не начал есть пресловутый пуд соли, как говорят, «в разведку не пойдешь». Да и лишняя толпа была здесь, собственно говоря, совершенно ни к чему. Пятерых более чем достаточно.

Десять минут ушло на обговаривание деталей предстоящего действа, и примерно в четверть шестого Вереск, как самый представительный и располагающий к себе гражданин, был заслан в больницу наводить справки относительно того, где именно лежит Юрий Загребняк. Еще через пять минут вся компания в одноразовых полиэтиленовых бахилах бодро топала в направлении хирургического отделения.

Первым в палату ввалился Лесничий.

— Юрка, братан! Сколько лет, сколько зим! А мы тут узнали, где ты обретаешься, решили тебя навестить! Вон, все наши к тебе приехали! Вставай, вставай, нечего бока отлеживать, пошли, покурим! Чего здесь гоношиться, соседей твоих смущать, а то нас целый взвод, все равно все не поместимся! — орал Лесничий с самой широкой улыбкой, на которую только был способен, и с самым тупым выражением физиономии, как у «чисто конкретных братков», которых он в великом множестве перевидал во время дежурств.

Судя по выражению облегчения на лицах Юркиных соседей по палате при словах «пойдем, покурим, а то все не поместимся», Иван выбрал верную тактику. Теперь вряд ли кто сунется на лестничную площадку, где было негласное место для курения, и стояла урна для окурков, пока «братки» не соизволят отправиться восвояси. Связываться с такими никто не хотел.

Пока Лесничий изображал театр одного актера, а остальные толпились вокруг кровати Загребняка, создавая видимость большой дружной компании, вошедший последним Ликвидатор с пластиковой сумкой-пакетом в руках, лишившийся своей роскошной шевелюры и ныне блистающий в целях камуфляжа стриженным «под расческу» черепом, внимательно оглядывал палату. Вот и телевизор и, конечно же, как и следовало ожидать, вовсю пашет. Так, тангента должна лежать где-то поблизости. Но где? Телевизор стоит на тумбочке. Где-то в ней? А вот, точно, знакомый витой шнур исчезает где-то слева от ВПУ?. Нашел. Интересно, а куда он антенну воткнул? Сразу не видно, в принципе, наверное, можно будет снаружи посмотреть. Хотя уже и не к чему.