Семь ударов

– Да пойми же ты!.. – парень отпустил меня и сгорбился передо мной. – Я спасаю тебя от психушки! Я знаю, что ты невиновна, и хочу помочь! Или тебе не жалко всю жизнь поставить на эту психбольницу?

– Всю жизнь? – медленно повторила я и вдруг поняла, что по-прежнему цепляюсь за ручку двери, даже дергаю, но дверь не открывается.

– Тебя не оправдают! Никогда, – сказал он. – Со мной было так же. Так что шевелись.

Я заколебалась. С его стороны веяло дождем, осенними листьями и свободой. Почему меня не оправдают? Я всю оставшуюся жизнь проведу в психушке? А он, случаем, сам не псих? Ну да, он же признался…

– У тебя есть минута на раздумья, – поторопил парень. – Потом я ухожу. С тобой или без тебя.

Я представила психушку: облупленные стены, гулкие, наводящие тоску коридоры, и люди, считающие себя Наполеонами и Бэтменами. Насколько долго затянется оправдательный процесс? А вдруг про меня забудут? Вдруг решат, что мне лучше находиться вдали от цивилизации? Такая жизнь не по мне…

– Мы с тобой сами добьемся для себя правосудия, – добавил он еще дров в костер окончательного решения.

И я двинулась. К нему. Парень выполз из машины задом наперед, я вылезла следом и тотчас попала под проливной дождь. Оба полицейских без сознания валялись у дороги. Трасса пустовала и вдалеке не светило ни одного самого захудалого огонечка.

– Они живы? – спросила я.

– Конечно, – парень принялся поднимать Алексея Ивановича. – Я просто их оглушил.

Он без особого труда погрузил их обоих в машину, положил ключи на полочку, а потом взял меня за руку, и мы побежали. Прочь от дороги, в леса, по мокрой траве и лужам. И я спросила себя: а не убегаю ли я потому, что в глубине души чувствую себя виновной? Что, если психиатр прав, и я все-таки убийца?

17 сентября. День

– «Срочные новости! Сегодня утром сбежала главная подозреваемая в убийстве двух человек, Алина Светлова. Сотрудники полиции везли ее в психиатрическое отделение имени Новикова, но по дороге на них напал неизвестный и помог Алине сбежать. Ранее Алина убила двоих одноклассников. Как постановили специалисты, девушку следует обследовать и понаблюдать за ней».

Георгий так и застыл в кресле. На ноутбуке сменялись кадры: полицейская машина, припаркованная на обочине шоссе, и пространство возле нее, огороженное желтыми ленточками. Туда-сюда сновали люди в серой и синей форме, у машины стоял полицейский и курил, держа на поводке немецкую овчарку.

Вот в кадре появился другой полицейский. Он выглядел угрюмо, даже сердито.

– Сначала по крыше что-то ударило, мы вышли посмотреть, – сказал он низким, тягучим голосом. – На крыше кто-то был. Он метнул камень в моего напарника, затем напал на меня. Он был очень быстрым.

– Как же он оказался на крыше? Вы останавливались? – спросила журналистка.

– Нет. Сейчас мы пытаемся разобраться.

Далее вернулся закадровый голос:

– «Предположительно, преступница сбежала в леса, но пока никто не может сказать наверняка. Следов не обнаружено. Если увидите ее, – и фотография Алины крупным планом, – просьба позвонить по указанному номеру».

Репортаж закончился, и в комнате воцарилась тишина. У Георгия в голове не укладывалось, что происходящее реально. Алина – и вдруг преступница? Георгий не мог припомнить человека, который меньше всего подходил бы на роль убийцы – даже играя в мафию, Алина не умела лгать и неизменно попадалась.

И тут еще все эти странности. Следы не обнаружены… да как так?! У них там полицейский с собакой! И еще эта Алинина просьба узнать, что за вещество в баночке – до того, как он узнал об убийствах. Чудик Саша уверен, что это эктоплазма, след призрака… и еще какая-то стена между мирами…

Бред! Чушь! Абсурд!

Георгий взглянул на стоп-кадр просмотренного ролика с сайта новостей, где застыла мокрая полицейская машина с открытой задней дверцей. Он вздохнул:

– Алина… какого черта ты творишь?

17 сентября. Утро

Мы бежали по оврагам и холмам, оббегали деревья, ломились через высокую траву. Мои кроссовки вымокли, в них захлюпала вода. Я уже десять раз пожалела, что побежала с этим парнем, но возвращаться было поздно. Тогда уж наверняка решат, что у меня раздвоение личности.

– Слушай, куда мы бежим? – спросила я. Я еще не сдалась только потому, что ходила в секцию легкой атлетики.

– В укрытие, – пропыхтел в ответ парень. При этом он взглянул на часы. Детские, ярко-синие, с каким-то мультяшным героем на циферблате, они плотно облегали его изящное запястье.

Вот блин! Я опять ошиблась! Зачем, вот зачем я с ним побежала? Полицейские найдут нас, как пить дать! А мое бегство плохо скажется для меня во втором суде! И тогда я уж наверняка проторчу несколько лет либо в психушке, либо в тюрьме!

– Эй! – я схватила его за куртку и развернула к себе. – Объясни, черт возьми, почему ты спасаешь меня?! Кто ты такой?!

Знаю, надо было раньше задаваться такими вопросами, но что-то будто заставило последовать за этим парнем с добродушным лицом. Но теперь, остыв под холодным осенним дождем, я одумалась, и его очарование спало с меня, как повязка с глаз.