Семь замков усыпальницы

Дик одной рукой выхватил револьвер, другой нажал на кнопку фонаря. Рядом никого не было. Он осветил место поединка. Нападавший бесследно исчез. Инспектор резко повернулся и осветил аллею. Могучая фигура в набедренной повязке быстро исчезла в кустах.

Дик схватил бидоны и помчался по направлению к шоссе. Он быстро наполнил бак и с глубоким вздохом облегчения услышал звук ровно работающего мотора. Всю дорогу до Лондона перед глазами стояла темная могила среди кустов, которая предназначалась доктором Сталлетти для его тела.

Глава 9

Ночь была темная и бурная, а так как Бертрам Когги не мог считаться хорошим пешеходом и был человеком робкого десятка, то он разбудил своего шофера, чтобы преодолеть шесть миль, отдалявших его дом от усадьбы «Виселицы». Томми Коулер скорчил гримасу, но ему пришлось подчиниться. Примерно в ста метрах от дома Сталлетти, Когги велел остановить машину.

— Потуши все огни и стой, пока я не вернусь, — приказал он водителю и пошел вдоль темной стены, ощупывая ее руками. Выйдя на аллею, он чуть не свалился в яму, но успел ощутить пустоту. Когги отпрянул назад и исследовал препятствие. Когда он понял, что перед ним — открытая могила, зубы его застучали от страха. Спокойней Когги вздохнул только, когда добрался до дома. Он обошел его сзади и трижды постучал в темное окно. Когда он вернулся к двери, она была уже открыта, и Сталлетти стоял на крыльце.

— Вы приходите достаточно поздно, милейший. Сразу скажу вам, что судьба к вам оказалась немилостива.

— Он ускользнул?

В голосе Когги звучал страх.

Сталлетти пожал плечами и задумчиво погладил бороду.

— Увы, — равнодушно сказал он, — если бы все шло в соответствии с моими желаниями, то он уже лежал бы в глубоком прохладном ложе, откуда больше не встал бы. Сразу же после вашего звонка я выставил на дороге фонари и собственноручно опорожнил его бак с бензином. Потом я поспешил в дом и встретил его там. Все шло хорошо, но одно из звеньев цепи оказалось слабым, и он сломал его.

Когги обвел комнату беспокойным взглядом.

— Что же теперь будет? — шепотом спросил он.

Сталлетти презрительно усмехнулся.

— А что может произойти? Явится уважаемая полиция и сделает обыск. Найдет она пару крыс, которые умерли естественной смертью…

— А вы? — пробормотал Когги, дополнив вопрос красноречивым взглядом.

— Что я? Я послал по его следам кое-кого. Но тот вел себя как последний идиот. К сожалению, мускулы развиваются за счет мозга. Но почему мы стоим на сквозняке? Не хотите ли войти в дом, милейший?

Профессор провел гостя в свой кабинет. Письменный стол здесь был немного расчищен и покрыт грязными игральными картами. Очевидно, Сталлетти раскладывал пасьянс, когда его потревожил стук.

— А теперь расскажите мне, кто этот подающий надежды молодой человек, которого вы, кажется, очень боитесь? Между прочим, он один раз уже был здесь. Приходил за книгой, которую я одолжил в библиотеке. Это было в тот день, когда ваш шофер впервые отыскал меня.

Когги кивнул головой. Его лицо было бледным и напряженным, пересохшие губы потрескались, хотя он время от времени проводил по ним языком.

— Это тот самый сыщик, которого Гевелок послал по свету искать Сельфорда, — тихо ответил он.

Сталлетти удивился.

— Нет, это феноменально! Сыщик Гевелока!

Он издал звук, заменяющий ему смех.

— Изумительная шутка! Самый лучший шутник — жизнь! Позвольте мне еще раз посмеяться!

Когги заерзал на стуле. Веселое настроение Сталлетти было страшнее его гнева.

— Этот Гевелок, Гевелок… — хрипел Сталлетти. — Но скажите, а наш друг сыщик нашел лорда? Нет? Как жаль! Ему надо было надеть сапоги-скороходы…

Он опустился на стул и стал барабанить по столу грязными пальцами.

— Я вижу по вашему лицу, что у вас есть что-то еще на душе, — сказал он резко и в упор посмотрел на Когги.

— Мне нужны деньги, — с досадой ответил тот.

Сталлетти некоторое время рассматривал собеседника, потом, ни слова не говоря, залез в ящик письменного стола и вынул толстую пачку денег.

— Так как нас стало меньше, ваша доля может быть увеличена. Если я умру, это будет вам на пользу. Но зато, если вы…

Когги содрогнулся.

— К чему говорить о таких ужасных вещах? — жалостно сказал он и провел рукой по своей лысине. — Будем радоваться, что мы живы и здоровы. Мы слишком далеко ушли от своих первоначальных планов. Вспомним Библию: кто прольет человеческую кровь…

— Разве я пролил человеческую кровь?

— Об этом вы должны спросить свою совесть и меня, — сказал Когги.

Губы Сталлетти искривила саркастическая улыбка.

— Был когда-то человек, по имени Лью Фини, — сказал он, взвешивая каждое слово. — Он действительно умер насильственной смертью. Но, так как убийца не был пойман, то он, вероятно, сам покончил с собой.

Он хихикнул.

— Не люблю людей, которые распахивают свою душу перед начальством. Это может испортить все дело, потому что полицейские — люди лишенные фантазии и не имеющие биологического образования. Они не понимают, насколько паутина ценнее маленькой мухи, которая барахтается в ней. Они не знают…

Сталлетти замолчал и приложил палец к губам. Послышался легкий шум под окнами…