Семь жизней

Спустя два месяца

Я снова в метро. Снова на своем месте. Снова с картонной коробкой. Не могу вспомнить, когда свернула не туда. Не могу вспомнить, как моя жизнь вновь разрушилась.

Мне плохо. Мне чертовски плохо. Тело болит, глаза не видят, руки не слушаются. Я сижу на холодном полу в оборванной одежде, грязная, уничтоженная и слабая. Мне плевать как люди смотрят, мне плевать, о чем они думают, смотря на меня. Все, что я хочу – это деньги. Не важно, кто их даст, не важно сколько. Я хочу денег.

Коробка пустая. В ней нет ни цента. Боль в голове, тошнота. Чувствую, как отнимаются ноги. Мне нужно всего чуть-чуть и станет легче. Где Джеймс? Он должен прийти, но его все нет.

Хочу есть, спать, умереть. Устала чувствовать боль. Устала ощущать себя ничтожеством.

Прислоняюсь головой к стене, чувствую прохладу. Дикий кашель вырывается из груди. Слезы невольно катятся по щекам. Слышу знакомый голос, кажется это Джеймс.

– Ты достал? – спросила Уайлли.

Джеймс отрицательно покачнул головой и сел рядом. В его руках нет гитары. Он выглядел точно так же, как и она, в грязной порванной одежде, с опухшим лицом и синяками под глазами.

– Мне плохо Джеймс, – Уайлли положила голову на его плечо.

– Я тебе предупреждал, Уайлли. Предупреждал, – Джеймс закрыл глаза. По щеке скатилась слеза.

Я пытаюсь вспомнить, о чем предупреждал Джеймс, но моя память разорвана в клочья. Перебираю все события в голове, беру в руки эти лоскутки, но не нахожу нужного. Кажется, все началось после нашей поездки.

* * *

– Джеймс, ты обещал мне! – Уайлли угрюмо смотрела на парня, сложив руки на груди.

– Милая, я не давал тебе обещаний, – его губы растянулись в улыбке.

– Ну пожалуйста, возьми меня с собой. Ты не представляешь, как мне неловко брать у тебя деньги.

– Ладно, уговорила. Но! Только один раз.

– Спасибо! – девушка встала на носочки и чмокнула его в щечку.

Работодатель Джеймса жил недалеко от метро. Уайлли пыталась узнать какую-либо информацию, но парень ловко увиливал от этих вопросов. Он лишь сильнее прижимал ее к себе и целовал в макушку. Когда они оказались возле многоэтажного дома, Джеймс быстро набрал код на домофоне и распахнул входную дверь. Уайлли заметила, что лицо парня с каждой секундой становилось все серьезней. Его острые скулы напряглись, а на лбу выступила венка.

Дверь в квартиру была открыта. Джеймс по-хозяйски вошел и скинул ботинки.

– Уайлли, знакомься, это Бен.

В коридор выплыл высокий парень, с взъерошенными карамельного цвета волосами. На худых бедрах сидели спортивные штаны серого цвета, а торс был прикрыт растянутой черной майкой. В глаза бросились руки: на белесой коже проступали плотные синие вены и синяки в изгибе локтей. Уайлли напугала его бледность и худоба, но все это меркло на фоне лица. На широком лбу игриво вскинуты косматые брови. В дьявольских карих глаза пылали огни. А в остроте скул он мог смело посоревноваться с Джеймсом. Тонкие губы расплылись в улыбке. Он оценивающим взглядом скользил по Уайлли, сложив руки на груди. Ей стало некомфортно.

– Привет, – скромно поздоровалась девушка, заправляя прядь за ушко.

– Ого, какая красотка, рад знакомству, Уайлли. Заходите, покажу кое-что.

Его квартира выглядела как самый настоящий притон. Брендовые вещи были раскиданы по полу, а на них лежали пустые бутылки из-под алкоголя. На стеклянном столе, что стоял в центре комнаты, рассыпан белый порошок, больше похожий на муку. Из мебели только кожаный черный диван, на котором валялись пустые пачки от сигарет.

– Есть? – Джеймс вопросительно взглянул на друга.

– Товар? Доставка?

– Доставка.

– Обижаешь, – парень вытянул из кармана смятый конверт и передал Джеймсу. – Стажер? – он указал головой на Уайлли, что скромно стояла у стены.

– Нет. А для меня что-то есть?

– Тридцатка.

Джеймс вздохнул и достал из кармана смятые купюры.

– Что ты делаешь? – испуганно прошептала Уайлли.

– Расслабляюсь.