Семьдесят минуло: дневники. 1965–1970

Пока я записывал подробности этого изобилия под недоверчивые, впрочем, взгляды продавцов, посчитавших меня, вероятно, шпиком, мимо прошел негритянский мальчик, в каждой руке тянувший за собой по коричневой свинье. Он держал животных за связанные задние ноги, волоча их головами по полу. Те, естественно, визжали, как резаные, но это ничего не меняло в поведении их мучителя, который тем же манером потащил их вниз по лестнице, при этом выкриками staccato[539] расхваливая свой товар.

Потом в музей. Две главные коллекции: этнографическая и зоологическая. Огромные трофеи буйволов, антилоп, слонов и носорогов. Чучела зверей расставлены группами на фоне соответствующего ландшафта. Слоновые бивни, также резные. Здесь мы узнали название нашего Исава, который умер в Килумбо: Oreotragus, антилопа прыгун. Он водится почти во всех горах Африки.

Сразу у входа разная утварь: фетиши, маски, боевое и охотничье оружие. Черная Африка — континент, на котором господствует страх. «Барабаны гремят в Санаге» — одно из моих первых стихотворений, сожженное со всеми остальными.

Из музыкальных инструментов, прежде всего, барабаны из дерева и натянутого пергамента. В том числе двойные барабаны в форме песочных часов, чтобы носить их поперек тела, с поверхностью разного диаметра. Другой инструмент, называющийся маримба, представляет собой похожее на ксилофон устройство из деревянных реек. Позади каждого в качестве резонатора находится соответствующего размера тыква.

Среди предметов, которые бросились мне в глаза, был бич, предназначенный для заклинания плодородия. Он напомнил о древнеримских Луперкалиях. Коллекция небольшая, но, как и собрание трофеев, состоит из отборных экземпляров. Некоторые из масок прямо вызывают страх. Далее памятная доска, посвященная мученикам колонии. В ней приводится большое число убитых в Анголе патеров и монахов разных орденов. Здесь человек гибнет особой смертью.

В подвале рыбы и скелеты морских животных, например, ребра кита охватом в пальмовый ствол. Модели старинных фортов, также форта Массеньяна, который мы посетили накануне.

На верхнем этаже картинная галерея, достаточно скромная; несколько полотен Дюфи и Утрилло приблудились сюда. На обратном пути нас неожиданно захватила гроза, превратившая улицы в бурные ручьи.

Около пяти часов Франци Штауффенберг повез нас на корабль; он намеревался еще ночью вернуться в Килумбо. Мы провели у него хорошее время. На прощание пропустили по рюмочке на борту.

НА БОРТУ, 3 ДЕКАБРЯ 1966 ГОДА

Пароход, «Principe Perfeito»[540], назван в честь короля Португалии Жуану II. Португальская республика принадлежит к числу тех, где чтят свою историю. Большой, современный корабль с множеством удобств.

Под душем мы смыли красную пыль Анголы. Я разместил последний собранный материал, а записи перенес на будущее. День выдался дождливым. Над серым морем летучие рыбы. Приглашение капитана «превосходительствам» на прием с коктейлями.

НА БОРТУ, 4 ДЕКАБРЯ 1966 ГОДА

Я начал заключительную главу книги «Аргус», которая, хочется надеяться, будет завершена к высадке в Лиссабоне. Вновь размышлял о заглавии: а что если «Аргус центрирует»?

НА БОРТУ, 6 ДЕКАБРЯ 1966 ГОДА

Во второй половине дня гладкое море с плоскими волнами; они жались вниз. Время от времени извивы, похожие на муар ткани, потом снова пузырчатость, как будто пошел дождь. Посреди глади стяжки и темные включения. При этом оживленная жизнь: косяки летучих рыб веером разлетались в разные стороны, взрывы, которые после длинной траектории полета заканчивались чередой ударов. Два вида — один мелкий, напоминающий саранчу, и один намного крупнее, выныривающий поодиночке. Чайки, рядом какая-то темная птица, как серп скользящая по-над самой поверхностью, выслеживая рыбу. Быстрый летчик; он без особых усилий огибает судно. Один раз вдалеке на мгновение появились красно-коричневые спинные плавники дельфина.

НА БОРТУ, 7 ДЕКАБРЯ 1966 ГОДА

Социальная лестница. Во время завтрака стюарды, собравшись вместе, стоят у буфета, переговариваются и смеются. Старший стюард стоит в некотором отдалении от них, внимательно прислушивается, однако лица не морщит.